25.11.2013 Газета Знамя № 11(5726)
24 ноября исполняется 75 лет Юрию Абрамовичу Сахнину – ровеснику Уральского турбинного завода, потомственному инженеру-турбинисту, ведущему специалисту специального конструкторского бюро, действующему руководителю отдела паровых турбин.
Человек с более чем полувековой трудовой биографией, Юрий Абрамович рассказывает о своей жизни, а значит – об Уральском турбинном заводе.
…Я от рождения в турбинах. Мой отец, Сахнин Абрам Вениаминович, работал на УТЗ с 1 декабря 1938 года, а я родился за неделю до этого. Привезла меня мама на завод в апреле 1939 года. Вот с этого момента я на заводе. Сначала при заводе, а потом на заводе. Родители работали на заводской ТЭЦ, мама – начальником химлаборатории водоподготовки, папа – сначала дежурным инженером, потом главным инженером ТЭЦ. Естественно, я вырос в обстановке, связанной с эксплуатацией паровых турбин! Оттуда все и пошло. Я закончил школу и пошел в УПИ на кафедру ТЭС, где преподают турбины, куда же еще. Так я и попал на завод. Моих родителей знал весь район, потому и меня знал весь район: каково мне было здесь начинать работать! Ошибиться нельзя! Мастера, рабочие меня с детства знают – попробуй отвернись хоть от одного знакомого. В какой-то степени так работать сложно, а в какой-то – легче. Когда нужно было что-то спросить, я приходил к любому: к дяде Коле, дяде Сене и т.д., и они мне все рассказывали. Это мне очень сильно помогало. Я всегда был человеком, который задавал вопросы мастерам, отказов не было никогда. Меня многому научили рабочие. Например, понимать схему облопачивания меня научили слесари облопачивания. Когда нужно поставить клинышек, когда выбить, где нужно остановиться – все подсказали слесари. Пока ты сам не сделаешь – не узнаешь. Мне показывали, рассказывали до тех пор, пока не начинал понимать. А мне было интересно…
Я пришел сюда в отдел новых турбин, был разработчиком новой продукции. Лет через десять Главный конструктор завода Дмитрий Петрович Бузин направил меня в отдел сопровождения серийного производства. Там совершенно другая школа, другие подходы. Необходимо было доделывать что-то такое, что не доделали первопроходцы-разработчики, приводить в порядок то, что случилось в производстве, планировать эту работу, актуализировать чертежи, заниматься упаковкой и погрузкой, вести ведомость поставки, которую требуется выдать в совершенно определенное время… Меня приучили, что нужно смотреть на три шага вперед, находить выходы из безвыходных положений. В серийном производстве я отработал почти двадцать лет. За это время накопил огромный багаж знаний и смею думать, что среди турбинных серийщиков я был не третьим и тем более не пятым. Может быть, первым – это слишком нагло, но уж не дальше второго места… Я понимал больше, чем начальник серийного производства на ЛМЗ, не уступал харьковчанину, и, пожалуй, мой коллега, который вел производство в Калуге, тоже был не сильнее меня.
На тот момент нас было четверо по стране, которые эти вопросы вели. Примерно одного уровня были люди. Потом еще около года я отработал директором турбинного производства. Пришлось столкнуться с такими понятиями, как организация работы, валовая продукция, товарная продукция, своевременный, непрерывный запуск заделов, чтобы завтра было, что ставить на следующую операцию. Самым сложным оказалось научиться взаимодействию с ад-министрацией предприятия – у нас были серьезные расхождения в принципах начисления зарплаты турбинному производству. Рассказывать об этом – долгая история, тем более, что наша жизнь поразительно изменилась.
У меня был хороший 12-14 часовой рабочий день с двумя выходными в месяц. Мне надо было за год догнать всех производственных «китов», которые по 30-40 лет проработали. Догнать надо было обязательно, иначе какой я над ними начальник, если они меня опережают на каждом шагу! Надо было запомнить, где какие заготовки лежат, где какие запасы есть, какие техпроцессы определяют технологические циклы. Циклы надо было учить, цеховую экономику надо было учить с полного нуля. Все надо было постигать на ходу. В день назначения меня никто не трогал, а наутро уже отругали как бывалого. Жесткость требований я почувствовал с самого начала. Нужно было наверстывать и не жаловаться. Директором тогда был Сергей Сергеевич Борисов. Я ему до сих пор благодарен: он меня научил ничего не бояться…
Потом я вновь вернулся в СКБт заместителем по производству, а вскоре меня перевели замом по сервису и модернизации, это было в 1995 году. Я начал учиться ремонтам и сервису, в том числе занимался вопросами восстановления ресурса с помощью термообработки. Сначала мы термообработали стопорный клапан Т-250, потом цилиндр целиком отправили в Москву, потом ульяновская машина пошла на повторный срок. Тогда много чего мы делали… Я научился у Арнольда Урьева ремонтировать роторы, потом цилиндры, вкладыши и пр. Затем все наработки мы внесли в серийную документацию. Это было больше, чем улучшение конструкции для присвоения очередного Знака Качества.
…Что-то знаешь, чего-то не знаешь, что-то додумываешь, ходишь днями-неделями, думаешь, как это все решается. Ответы приходят далеко не сразу, даже через год можно не дать ответ на какойнибудь вопрос. К примеру, греются упорные колодки – а мы не знаем, почему! Какие-то причины устранили, какие-то манипуляции проделали – они стали греться меньше, выровнялись по температуре, а до конца мы все равно не знаем, почему они греются. Зазоры различные имеют значение, но как экспериментировать на машине, которая стоит на станции? Каждые два дня отпиливать, что ли? А потом наращивать? У нас же нет экспериментальных баз. Мы должны все это дело решить в голове, чтобы не причинить вреда. Схема одна и та же, хоть в медицине, хоть в ремонте, хоть в сервисе, где угодно – не навреди.
Вот и все.
… Если ты, мудрец, до чего-то додумался, принимаешь какое-то решение – стой на своем. Если ты жестко убежден в своей правоте – не уступай никому. Ни главному конструктору, ни директору, никому! Доказывай свою точку зрения, подчиненным объясняй ее, объясняй цель.
Эта вечная история про Пигмалиона и Галатею… Каждый раз отдаешь себя ученику, подчиненному. Потому что нужно рассказать, объяснить – и только потом требовать, и требовать жестко. По-другому нельзя! Не жестко – это не требовать, это попустительствовать. Конечно, надо всегда соотноситься с тем, какая обстановка. Нужно ли тут в штыковую идти на подчиненного или необязательно. Посмотри, что у него не получается, дай ему возможность вопреки всему подумать еще неделю-другую. Никогда нельзя не обращать внимания на то, что говорят подчиненные: они тоже думают и делают дело. Притом зарплата подчиненных – это твоя прямая забота, продвижение подчиненных по категории – тем более. Проветривать комнату – не проветривать, есть вода – нет воды – все это твоя прямая забота, изволь эти вопросы тоже решать. Люди тебе подчинены, они тебе доверяют – оправдывай доверие. Работа с людьми – абсолютно железная функция любого начальника, и моя тоже.
…У меня есть два хороших качества, которые отметили другие, – рабочие как-то сказали: «Может, Сахнин и не самый лучший директор производства, зато если пообещал – сделает». Я стараюсь от этого качества не отходить. Если я пообещал начальнику выполнить работу в такой-то срок – я этот срок выполняю, если пообещал подчиненному пробить какой-то вопрос – я его пробиваю.
И второе личное качество: мне до сих пор еще интересно учиться. Сейчас вот спровоцировал технологов заниматься упрочнением роторов. Для новых машин с цельнокованными роторами это вопрос жизненно важный. Думаю, в этом вопросе окончательное решение должно быть за технологами. Не конструктор предлагает, а все сопротивляются, а технолог говорит – вот так сделай, и у тебя будет хорошо. Не бывает турбиностроения там, где конструктор и технолог не находят между собой общего языка. И со сварщиками находим общий язык, и с металлургами, и с металлообработчиками – со всеми надо находить единое решение. А где ономожет быть зафиксировано – мы договоримся. Что-то удобнее писать в чертежах, что-то в техпроцессе. Это вовсе не означает, что технолог тут нахулиганил или конструктор навыдумывал, – это совместное решение, вот таким образом зафиксированное.
– Юрий Абрамович, кого Вы вспоминаете из тех, кто с Вами шел по работе, за длинную Вашу трудовую жизнь?
– Бузин Дмитрий Петрович – интеллектуальное знамя. А дальше масса народа: первый мой начальник – Иван Федорович Носков – поразительная работоспособность и добросовестность. Он перепроверял всю турбину, до последней детали, пересчитывал все детали без исключения – такой был человек;
Морозов Илья Григорьевич – прекрасно сочетал конструирование и технологию. Первое представление о том, что конструктор должен знать техпроцесс, я получил от него. Очень сильный конструктор;
Таршис Михаил Маркович – начальник отдела серийных турбин, «школил» меня непередаваемо. Жесткость требований, четкость и определенность в каждом документальном переходе. На пальцах рассуждать нельзя, только по чертежам, без чертежа не разговариваем. Без знания стандартов – ГОСТов, ОСТов – не приходи. Все приходилось учить наизусть.
Сопроматские навыки тоже было с кем развивать – Яков Ильич Евсеев из вибролаборатории, Исаак Иосифович Гольдберг, расчетчик, – дали мне очень много. Это были люди, которые меня научили разумно относиться к расчету. Уже обрисовал немалый круг среди конструкторов, можно еще найти. А в цехе – Арнольд Вениаминович Урьев, Мирон Львов, Яков Семенович Тайг (роторный участок), Павел Григорьевич Рыбин (окончательный статор), Герман Николае-вич Ермаков (цех Т-3) – вот тебе пять старших мастеров.
Рабочих, наверное, больше двадцати, если сейчас начну вспоминать, еще не все фамилии вспомню. Настоящих Рабочих!
Эти люди меня шлифовали, они меня учили — ответственно подходить к любому вопросу: сначала подумай – потом реши, и никогда не говори, что ты здесь ни при чем.
– Расскажите про своих учеников.
– Их человек двести у меня. Во-первых, у меня сто выпускников техникума. Во-вторых, разного рода молодых специалистов через меня прошло с 1972 года до настоящего момента не менее двухсот человек. Из последнего выпуска сейчас шесть студентов работают, и еще шесть вот-вот придут. И те инженеры, которые сейчас взрослые, – они тоже начинали с ученической скамейки, все через меня проходили. Еще ребята есть в цехе Т-1, которые у меня учились. Звездаков, начальник техбюро, – бывший ученик, начальник участка обойм и диафрагм – у меня училась. Лена Зеленина, мастер БТК – у меня училась…
Это взаимное обогащение. Мне есть что у них взять, они думают не так, как я, у них система координат другая, иэто не значит, что она не правильная. Хоть он и ученик, а стоит его точку зрения рассмотреть, а иногда – и принять как более разумную…
– Юрий Абрамович, какие у Вас планы?
-Что Вы имеете ввиду? Если план – сколько я буду работать, я скажу – отработаю 20 000 дней и уйду. Это будет середина 2015 года.
– Я имела в виду рабочие планы.
— Т-125. Во-первых, и прежде всего. Я должен взять аккорд, который мне покажет, что я вышел на уровень, сопоставимый с Дмитрием Петровичем Бузиным. Не на 100%, но хотя бы вполовину. Это будет колоссальное достижение: отличие от него в два раза, а не в двадцать.
Т-125 – это моя личная перед собой задача: сделать машину. Так же, как я сделал себе подарок к 60-летию – отправил на ТЭЦ-22 термообработанный ЦВД на повторную эксплуатацию.
Из остальных задач некоторый интерес представляет морская машина, а все остальные задачи – или обыкновенные, или не интересные мне. Это ремесленничество – конечно, нужное, но не более того. Перекладываешь слева-направо, сверху-вниз – получаешь новый типоразмер. Хотя, когда ты перекладываешь, – в этом тоже есть рациональное зерно, ты начинаешь задумываться: лучшее ли это решение или можно найти что-то другое.
К примеру, я придумал некоторые фокусы с формами цилиндров: Т-63, КТ-63, Т-40, с использованием штампованныхэллиптических днищ. Получился один классный ЦВД, который конструктивно прост, как ведро. Поэтому стало возможным выполнить отливку цилиндров в Китае ровно на весь объем заказов по турбинам Т-63 и Т-40, просто и непринужденно. Вот это я считаю для себя достижением последних лет…
Вот такой он, Юрий Абрамович Сахнин, уникальный специалист и неординарная личность. Такие люди составляют Золотой Фонд не только нашего предприятия, это свидетели становления турбиностроения, машиностроительной отрасли, индустриального расцвета нашего государства, свидетели эпохи. И как повезло нам, его коллегам, что мы просто работаем рядом, а значит, соприкасаемся с этой эпохой.
ЮРИЙ АБРАМОВИЧ САХНИН
Начальник отдела паровых турбин СКБт УТЗ. Родился 24 ноября 1939 года, работает на УТЗ с 10 сентября 1960 года. Во всех турбинах, находящихся в производстве, начиная с Т-100/110-130, есть его немалый авторский вклад. Под руководством Ю.А.Сахнина разработаны проекты новых турбин для ПГУ, таких, как Т-53/67-8,0, Т-113/145-12,8, Т-63/76-8,8, Т-40/50-8,8, выполнены модернизации целого ряда турбин мощностью от 17 до 120 МВт с оборудованием к ним, конструкторские работы по сервису паровых турбин и поставке запасных частей. Юрий Абрамович является автором многочисленных патентов на изобретения, соавтором научных статей и книг по паротурбостроению. Ему присвоено звание «Почетный машиностроитель».
Сахнин Абрам Вениаминович (1911-1986)
С 1.12.1938 г. А.В. Сахнин – работал на заводе «Уралтурбоэльмаш». После начала войны — в теплотехническом отделе УКСа УТМЗ, а затем на ТЭЦ — начальником машинного отделения, главным инженером ТЭЦ. С 1949 года по 1951 г. работал зам. начальника ОТК турбинного производства УТМЗ, с 1952 г. – начальником сектора стационарных паровых турбин и групповым
инженером СКБт. С 1957 по 1964 г.г. А В. Сахнин — главный специалист по энергетическому машиностроению и судостроению технического управления Свердловского Совета народного хозяйства. В эти годы при активном содействии А.В. Сахнина была организована кафедра «Турбиностроение».