15.09.2016 Советская Россия
В.М. МАСЛЕННИКОВ, доктор технических наук, профессор, заслуженный энергетик РФ
Речь идет о жизнеобеспечивающей отрасли – энергетике.
К началу 2000 г. во главе объединенной энергетической компании России РАО «ЕЭС России» оказался А.Б. Чубайс. Руководством РАО был поставлен вопрос о критическом износе основных фондов российской энергетики, достигающем 60%, и отсутствии необходимых инвестиций для ее развития. С целью привлечения в энергетику частных инвесторов РАО «ЕЭС России» разработало программу реструктуризации, по которой энергогенерирующая ее часть переводится на свободные рыночные отношения, естественно, с ее приватизацией по известной чубайсовской схеме, т.е. на халяву. Ожидается, что после этого в энергетику России хлынут частные инвестиции и таким образом государство избавится от хлопот по ее развитию.
На Научно-техническом совете 20 июня 2000 г. я выступил с резкой критикой предлагаемой программы, доказывая, что она приведет к разрушению энергетики России и никаких частных инвесторов не появится.
Большинство членов НТС меня поддержали и включили в состав комиссии по подготовке решения НТС. Руководство РАО смастерило обтекаемую форму решения и, не созывая комиссии, подписало ее у всех членов кроме меня. Я подписал решение с особым мнением на 2-й странице.
После этого последовала длительная борьба с Чубайсом, включая парламентские слушания, обращение ведущих ученых РАН к президенту и правительству РФ (см. газету «Советская Россия» от 26.06.2001 и 29.12.2005), а также создание комиссии президента РФ.
Победил А.Б. Чубайс, добившись решения Совета министров о принятии программы реструктуризации под личную ответственность М.М. Касьянова, занимавшего в то время пост председателя СМ РФ.
В чем состоит «гениальный план» А.Б. Чубайса по перспективам неизбежного разрушения энергетики России? По принятой «программе» дальнейшее развитие энергогенерирующей части энергетического хозяйства РФ должны осуществлять частные компании ТГК и ОГК, привлекая внешних инвесторов. Но основная задача любой частной компании – получение максимальной прибыли. Для частной компании, получившей бывшую государственную собственность в виде электростанций на халяву, максимальная прибыль получается от ее эксплуатации без дальнейших затрат вплоть до полного ее износа.
Для внешнего инвестора, который берет кредит под высокие проценты и требует возврата вложенного капитала хотя бы через 10 лет, затраты на производство электроэнергии существенно выше.
Так, если на уровне 2000 г. стоимость производства электроэнергии на тепловых электростанциях составляла 1 цент США за 1 кВт•ч, то внешний инвестор требовал 5 центов за 1 кВт•ч.
Расчеты показывали, что для нормального развития энергетики России требуются прямые инвестиции в размере 5 млрд долларов США в год, для чего требуется ввести в тариф инвестиционную составляющую в размере 0,5–0,6 цента за 1 кВт•ч.
Для того чтобы на свободном рынке появился внешний инвестор, нужно, чтобы цена для всех производителей была одинаковой, т.е. 5 центов.
Но тогда все действующие электростанции будут получать сверхприбыль в размере 40 млрд долларов США в год, чего, естественно, допускать нельзя.
На собрании в Госуниверситете «Московский энергетический институт», где выступал А.Б. Чубайс, я задал ему вопрос: «Сегодня стоимость электроэнергии на действующих электростанциях 1 цент. Если разрешить на вновь сооружаемой электростанции установить цену 5 центов, то не смущает ли вас то, что и на всех действующих электростанциях цена установится тоже 5 центов?»
«Нет, не смущает, – отвечает А.Б. Чубайс. – Стоит только стоимость топлива увеличить в два раза, вот вам и будет 5 центов».
«Вы лжете!» – громко заявил сидящий рядом со мной коллега.
Но председатель собрания быстро перешел к другому вопросу.
(Вот ведь задача для школьника 2-го класса. Если сумма из нескольких слагаемых равна 1 центу, то почему увеличение одного из слагаемых в два раза должно увеличить сумму в пять раз. Но для А.Б. Чубайса закон арифметики не есть закон.)
Таким образом, благодаря построенной А.Б. Чубайсом системе экономических отношений в энергетике она прочно закрыта для инвестиций, а следовательно, и для дальнейшего развития.
Правда, в начале 2000-х гг. появилось некоторое оживление в энергетике. Многие энергетические компании выпустили дополнительные акции под создание новых парогазовых установок на импортном оборудовании.
Однако это не было нормальным инвестированием. Это был второй этап передела собственности.
Так, например, известная энергетическая компания электрической мощностью 12 млн кВт выпускает акции под сооружение двух парогазовых блоков общей мощностью 800 тыс. кВт по чрезвычайно завышенной стоимости, а некоторая очень известная компания их покупает, получая контрольный пакет акций над компанией в 12 млн кВт.
Это можно было сделать только один раз, да и то после введения санкций против России жалкие попытки как-то поправить положение в энергетике России провалились.
Тем не менее существует иллюзия наличия избыточных электрических мощностей, так что можно-де не беспокоиться. Но эта «избыточность» связана с резким спадом промышленного производства, да и покрывается она отработавшим ресурс оборудованием, значительную часть которого и запустить невозможно.
Налицо явная нелогичность. Значит, в начале 2000-х гг. руководство РАО «ЕЭС России» было обеспокоено критическим износом энергетического оборудования, а сейчас, после 15 лет его дополнительной эксплуатации, оно что, стало более новым?
Для выхода из создавшегося положения нами была разработана система финансирования через центральный инвестиционный фонд, образованный за счет опережающей инвестиционной составляющей тарифа в размере 20–30 копеек за 1 кВт•ч. Такая система является оптимальной для потребителя, т.к. она позволяет осуществлять самофинансирование без процентов за кредит и без требований ускоренного возврата капитала. Кроме того, постепенно потребитель становится акционером и бескровно осуществляет деприватизацию энергосистемы.
Дополнительно автоматически решается проблема финансирования создания головных образцов, которых сегодня просто не существует.
Так, нами по заданию и при финансовой поддержке Минобрнауки РФ разработано несколько импортозамещающих энергетических технологий на базе отечественных газовых турбин, существенно превышающих показатели (КПД, удельные капитальные затраты) лучших мировых технологий.
Однако в течение нескольких лет мы не можем решить вопрос о финансировании создания головных промышленных установок, несмотря на готовность конструкторских коллективов и завода-изготовителя выполнить эту работу.
Наши предложения, переданные в соответствующие ведомства, остались без ответа.
В связи с этим я в течение года трижды обращался с предложениями в аппарат президента РФ, адресованные В.В. Путину, с разъяснениями о создавшемся положении и невозможности без его участия решения этой проблемы.
Аппарат президента РФ аккуратно и вежливо отвечал, что мои предложения направлены в соответствующие министерства и ведомства для принятия решения.
Соответственно я получал вежливые ответы из министерства, о том что такие работы планируются, и мне рекомендовали направлять наши предложения в созданные структуры, в которые мы их направляли более года назад, не получая ответа.
Понимая, что в аппарате президента меня могут принимать за назойливого маразматика с бредовыми идеями, я приложил обращение к президенту подписанное ведущими учеными РАН (4 академика, 2 члена-корреспондента РАН и 3 профессора, заслуженные энергетики РФ, из которых один – бывший замминистра энергетики РФ).
Никакого эффекта это не произвело. Система работает в автоматическом режиме с однотипными рекомендациями.