Силовой остров

21.12.2009 Радио Финам.FM

В гостях: Тимур Авдеенко, президент компании «ЭМАльянс»

Скачать аудио (33,7 Мб)

ЛИХАЧЕВА: 9.07 в столице. Доброе утро! Вы слушаете «Финам FM». Меня зовут Елена Лихачева. Здравствуйте!

«Если те же автопроизводители, – говорит наш сегодняшний гость, – образно говоря, находятся в реанимации, то мы лежим, в кавычках, в обычной палате. Но ситуация уже не так трагична, как полгода назад. Постепенно положение стабилизируется, время истерики закончилось». Так говорит наш сегодняшний гость, президент ОАО «ЭМАльянс» Тимур Авдеенко, доброе утро.

АВДЕЕНКО: Здравствуйте, Елена.

ЛИХАЧЕВА: Вы не производите, даже по голосу вы не производите впечатление истерика. Еще раз доброе утро, спасибо за то, что вы к нам сегодня пришли. Давайте для начала рубрику «Статус».

СТАТУС: Тимур Авдеенко. Президент компании «ЭМАльянс». 44 года. Женат. Воспитывает двоих детей.

КАК ЭТО ДЕЛАЛОСЬ: В 1987 году окончил московский институт управления. Кандидат экономических наук. В конце 80-х работал экономистом в научно-исследовательском экономическом институте при Госплане СССР, научным сотрудником Всесоюзного центра изучения общественного мнения. Начиная с 90-х годов занимал различные должности в банковской сфере. Работал в «Интербанке», «Альфа-Банке» и других.

ЛИХАЧЕВА: Еще раз здравствуйте. Итак, если время истерики закончилось, то сейчас, лично для вас, как для руководителя крупной компании, и для вашей компании в целом, и, может быть, в целом для отрасли, какое сейчас время? Давайте начнем лично с вас, как руководителя. Для вас сейчас время чего?

АВДЕЕНКО: Время работы. Этот год, на самом деле, был достаточно сложный для меня, как для руководителя в том числе, не только для нас для всех. Сложная с точки зрения ориентиров каких-то, то есть, куда мы придем в конце концов, по истечении этого года. Сейчас эти ориентиры определились.

ЛИХАЧЕВА: То есть, весь предыдущий год вы искали вообще, непонятно было, куда… Тупик даже, возможно, как-то маячил?

АВДЕЕНКО: Мы работали по-прежнему. Мы работали, росли, несмотря на кризис, потому что все основные показатели у нас улучшились и увеличились. Но всегда хочется знать, что будет за следующим шагом, какой будет второй шаг, третий и четвертый.

ЛИХАЧЕВА: Теперь вы уже знаете, прояснили для себя?

АВДЕЕНКО: Теперь мы видим, что экономика восстанавливается, что это восстановление происходит достаточно быстро. Это же увидели наши заказчики, генераторы. У генераторов начали определяться программы, программы модернизации и программа строительства. То есть, мы видим для себя горизонт на ближайшие 3-4 года.

ЛИХАЧЕВА: Скажите, пожалуйста, вот эта ваша фраза по поводу того, что все ваши основные показатели улучшились, может быть как-то подтверждена цифрами? Потому что, честно говоря, как-то странновато. У всех довольно грустное положение, а у вас основные показатели улучшились.

АВДЕЕНКО: Она может быть подтверждена цифрами. Например, если мы заканчивали 2008 год с портфелем заказов 34 миллиардов рублей, то на конец этого года у нас портфель заказов – 41 миллиард рублей. По выручке – выручка… Пока мы, безусловно, не закрыли этот год по балансу, но выручка, надеюсь, будет 10-11 миллиардов рублей по году. По концу прошлого года, 2008-го, выручка была 7,5 миллиардов рублей.

ЛИХАЧЕВА: А за счет чего такие улучшенные показатели?

АВДЕЕНКО: Одна из тем, которая есть – это вообще особенность и специфика нашего бизнеса. Наш бизнес – длинно-цикловой, то есть, мы не что-то покупаем и продаем, когда цикл три месяца, полгода, даже год. Строительство станций, изготовление оборудования происходит годами. То есть, для того, чтобы построить большой пылеугольный блок, требуется три-четыре года, а то и пять. Соответственно, изготовление оборудования, в том числе, котельного оборудования, проектирование изготовления – это 2-3 года. И так уж получилось, что незадолго до кризиса была утверждена программа развития электроэнергетики так называемая…

ЛИХАЧЕВА: А она сейчас выполняется? Да, в 2008 году она была утверждена..

АВДЕЕНКО: Да, да, в начале года она была утверждена, и она начала реализовываться.

ЛИХАЧЕВА: То есть, неукоснительно по плану начала реализовываться, или все-таки…

АВДЕЕНКО: С самого начала, так уж получилось, опять же, совпало, что реализация программы совпала с приватизацией электроэнергетики, с появлением новых собственников. Новые собственники начали уточнять. Те объекты, которые им достались – надо их строить или не строить, определяться с видом топлива, определяться, надо ли строить что-то новое и модернизировать. То есть, соответственно, если оценить к моменту кризиса выполнение программы «ГОЭЛРО-2», то в соответствии с теми планами, которые были, она выполнялась процентов на 30-40, не более.

ЛИХАЧЕВА: А сейчас?

АВДЕЕНКО: Все-таки, она начала выполняться. То есть, надо учитывать тот факт, что последние, условно, 10-15 лет в электроэнергетике практически ничего не строилось. То есть, когда пошло движение – это лучше, чем ничто.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо, а сейчас те же самые 30-40%, или в худшую, в лучшую сторону?

АВДЕЕНКО: Вы знаете, нельзя говорить и сравнивать что-либо с программой «ГОЭЛРО-2», потому что этой программы… Она существует на бумаге, но ее, фактически, нет. Она не является на сегодняшний день ориентиром никаким. Мы рассчитываем, что в ближайшее время появится какая-то новая энергетическая программа. Основой, наверное, этой программы будет та энергетическая стратегия, которая была утверждена. Но а детали – кто что будет строить, в какие сроки и в каких объемах – это будет все уточняться. Сейчас каждая компания энергетическая составляет свои планы, уточняет, обсуждает их. Надеемся, что рано или поздно утвердит. Но сейчас нам, по крайней мере, понятно, что у самих энергетиков уже есть понимание, в отличие от периода, например, полтора года, год назад. Есть понимание, что делать и как.

ЛИХАЧЕВА: Прошедший год, кризисный год вам что-нибудь новое рассказал о ваших заказчиках? То есть, вы что-то такое узнали? Может быть, вы не хотели этого знать. Как вообще повели ваши заказчики себя в основном?

АВДЕЕНКО: Заказчика критиковать не принято.

ЛИХАЧЕВА: Можно намекнуть.

АВДЕЕНКО: В течение этого года и мой заказчик, и мы – одновременно развивались. То есть, и у них, и у нас появилось достаточно много знаний, знаний и тех технических решений, которые могут быть применены при строительстве объектов генерации. Притом, знание мирового опыта. Знание друг друга, так скажем – то есть, кризис выявил сильных игроков на рынке, сильных среди производителей и не очень сильных…

ЛИХАЧЕВА: То есть, реструктуризация так называемая рынка прошла полным ходом?

АВДЕЕНКО: Безусловно. То есть, кризис даже в нашей отрасли предъявил повышенные требования ко всем производителям.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо, конкретный вопрос – были ли у вас такие случаи, когда заказчики сворачивали начатые уже объекты, например. Нет? Или, допустим, уменьшали объем заказа в денежном эквиваленте? Нет?

АВДЕЕНКО: Давайте так: по нашим заказам, по нашим контрактам, если брать новое строительство, то, что сегодня присутствует на рынке, мы примерно 50% занимаем по пылеугольным котлам, по новому строительству, и около 40% по котлам-утилизаторам для парогазовых установок. То есть, это достаточно большая доля, соответственно, достаточно репрезентативным будет мой ответ. По нашим проектам, проекты высокой степени пуска – ни один из проектов не был установлен.

Да, были проблемы с финансированием, да, были какие-то отсрочки. Некоторое время назад, я могу сказать об этом, от ряда крупных генерирующих компаний у нас были задержки с платежами, но сегодня все уже нормально, все утряслось, в принципе. И главное достижение вот этого прошедшего года – это то, что заказчики, все-таки, определились – какой объем средств у них есть, что на этот объем средств можно сделать, какие технические решения можно применить с наибольшей для них эффективностью.

ЛИХАЧЕВА: То есть, вы теперь уже четко представляете, куда, с кем и зачем вы идете? И почем, собственно говоря.

АВДЕЕНКО: Не до конца четко, но, если оценить по шкале от нуля до ста, если, условно, в начале года оценка была примерно 20%, то сегодня это уже 70.

ЛИХАЧЕВА: Показатель очень хороший. <…> Тимур, скажите, пожалуйста. В принципе, мы не начали с этого программу, но сейчас, я думаю, самое время рассказать. Положение вашей компании на рынке – по некоторым, в некоторых сегментах оно лидирующее. В каких оно лидирующее, и вообще в целом, какую долю рынка вы занимаете?

АВДЕЕНКО: Вернусь, опять же, к доле рынка. Если брать от яйца, от Советского Союза, то в свое время продукция «Красного котельщика» использовалась, и сегодня так и есть по факту, на 80% станций тепловых в стране, используется в той или иной мере оборудование основного производственного актива компании – Таганрогского котельного завода «Красный котельщик». В свое время мощность завода была около 10 гигаватт, завод мог выпускать до 10 гигаватт установленной мощности энергетического оборудования. То есть, учитывая то, что страна – это был СССР, и с учетом еще дружественных стран, куда мы поставляли оборудование и где строили электростанции, общий выпуск оборудования был примерно 15 гигаватт – то есть, вы можете представить, это две трети примерно по мощности именно по котельному оборудованию.

ЛИХАЧЕВА: Да, но это прошлые заслуги. А сейчас?

АВДЕЕНКО: Мы делаем котельное теплообменное оборудование. На сегодняшний день мощность завода около 6 гигаватт. То есть, мы привели реструктуризацию, сократили площади, сконцентрировали оборудование, провели точную модернизацию – то есть, сегодня мы можем выпускать около 6 гигаватт. Что это такое для сегодняшнего дня? То есть, если считать, что в России в год вводится примерно от полутора до двух с половиной гигаватт – но надо смотреть по годам, то это не много. Безусловно, наша загрузка сегодня не полная. При этом загрузка отличается по сегментам того оборудования, которое мы производим. То есть, оборудование, котлы-утилизаторы – у нас производственная загрузка более 90%, по пылеугольной тематике загрузка чуть более 50%.

ЛИХАЧЕВА: Насколько я понимаю, как раз пылеугольная, как вы говорите, тематика – это, в общем, тот сегмент, та сфера, в которой наши машиностроители чувствуют себя неплохо и вполне конкурентоспособны, да?

АВДЕЕНКО: Я бы так не говорил и не обобщал. То есть, основное базовое оборудование, наиболее востребованные на сегодняшний день критические и сверхкритические параметры мы нормально производим и мы достаточно конкурентоспособны. Оборудование на супер, сверхкритические параметры – то есть, те параметры пары, которые могут повысить КПД котельной установки, соответственно, КПД станции… В этой области мы, в принципе, можем производить, но пока у нас референций не было. То есть, на сегодняшний день нет заказа. Это достаточно дорогое оборудование, оно дороже, чем, так скажем, оборудование предыдущих поколений.

На сегодняшний день нами прорабатывается проект, это участники «Роснано», это одна из государственных компаний энергетических, которая будет заказчиком, и мы. То есть, мы собираемся строить вначале демонстрационный, а потом первый головной блок на супер, сверхкритических параметрах. Что касается каких-то других вещей, например, котлов-утилизаторов – это технология, это не связано с нашим заводом или с каким-то другим отечественным заводом.

Просто в свое время Россия пошла по другому направлению. Тогда как мир развивал котлы-утилизаторы – мы развивали другое направление, как страна, которое, в принципе, оказалось в тупике. И когда мы посмотрели, что эта технология востребована заказчиками – мы решили не тратить время на НИОКР, не тратить время, не тратить деньги, мы просто приобрели лицензию у мирового лидера, компании «NOOTER/ERIKSEN». То есть, лицензия достаточно широкая, для нас она, по сути, если смотреть ее реализацию, этой лицензии – это, по сути, партнерство. То есть, мы сегодня выпускаем котлы-утилизаторы, лицензионные…

ЛИХАЧЕВА: Просто по чужой лицензии, да?

АВДЕЕНКО: По чужой технологии. Лицензированной технологии.

ЛИХАЧЕВА: Вот вы мне расскажите, пожалуйста, вообще в целом ваша компания, и другие игроки на этом рынке способны ли конкурировать с не российскими, зарубежными производителями? Просто есть такое ощущение, что когда все немножко устаканится, и на наш российский рынок придут самые сильные мировые игроки, то ситуация, все-таки, опять станет довольно грустной для российских производителей. Хотя она и сейчас, в общем, несмотря на весь ваш оптимизм, невеселая.

АВДЕЕНКО: Если брать как раз докризисный период, когда включился рынок заказов для генерации, и посмотреть, какое оборудование в основном заказывали заказчики, то можно посмотреть, что из контрактов, заключенных полтора-два года назад более 50% в той или иной степени использовалось импортное оборудование иностранное. Но когда вы задаете вопрос – конкуренция с иностранными производителями – я бы сказал, что мы конкурируем не с производителями, и не конкурируют производители между собой. Мы сталкиваемся здесь со случаем конкуренции промышленных политик разных стран.

Соответственно, если расшифровать – надо глубже на эту тему смотреть. Мы не конкурируем, например, по технологии, либо не конкурируем по ценам. Но по факту мы эту конкуренцию видим, но если глубже смотреть, и все это разворачивать – надо смотреть, какую поддержку оказывает страна, какие кредиты дает, какие гарантии дает. Например, на сегодняшний день достаточно распространена практика, и мы активно работаем на экспорт, но мы смотрим, когда приходим к какому-то зарубежному заказчику, рядом с нами стоят, я уж не говорю о развитых каких-то странах, либо не говорю о Китае, где экспорт является приоритетным направлением и пользуется всесторонней государственной поддержкой.

Но даже страны, как их называли в советское время, народная демократия, бывшие страны соцлагеря – то есть, мы сталкиваемся с чехами, словаками, которые продают свое оборудование в кредит, имея от своих национальных банков финансирование. При этом, на достаточно конкурентных европейских условиях. Мы таких, к сожалению, инструментов на сегодняшний день не имеем.

ЛИХАЧЕВА: Но есть у вас ощущение, что, может быть, все-таки повернутся к вам власть предержащие лицом, и какое-то движение будет в этом направлении происходить? Или все будет по-прежнему?

АВДЕЕНКО: Вы знаете, я что могу сказать – что в течение, так скажем, последнего года-полутора прозвучало очень много заявлений, и ряд заявлений подкреплено практикой. То есть, так или иначе, какие-то решения, которые способствуют развитию, по крайней мере…

ЛИХАЧЕВА: Можно поконкретнее? Потому что заявления – это очень хорошо, но…

АВДЕЕНКО: Могу поконкретней. Как я уже говорил, наше производство длинноцикловое. То есть, оно занимает иногда до двух-трех лет. Но до недавнего времени складывалась практика. Мы получали, например, аванс, и с этого аванса сразу платили НДС. Соответственно, НДС у нас принимается к возврату либо после того, как мы отгрузили продукцию и показали выручку, либо произвести зачет по какой-то другой отгруженной продукции.

Но так уж получилось, в связи с большим и бурным ростом компании объем договоров еще не исполненных гораздо больше, чем тех, которые в конечной стадии исполнения. И на сегодняшний день у нас около двух с половиной миллиардов денег заморожено в виде НДС, которые взяли с наших авансов, и которые предполагаются в будущем к зачету. То есть, это деньги, которые выдернуты из нашей ликвидности, из нашего потока.

Недавно принято постановление правительства, где утвержден перечень оборудования, в том числе, включено оборудование наше, которое определяется как длинноцикловое, со сроком производства свыше шести месяцев, и на это оборудование с авансов НДС не берется. Это мера? Мера. Вторая мера – мы, как предприятие, были включены в список системообразующих предприятий. Одна из основных проблем на сегодняшний день, вообще, для нашей финансовой, промышленной системы – вы, наверное, много слышали о низкой капитализации российских банков.

ЛИХАЧЕВА: Кто не слышал.

АВДЕЕНКО: Что не хватает капиталу, и так далее. На самом деле, на сегодняшний день капиталу не хватает его промышленных предприятий также. Почему – потому, что те активы, которые есть, реальные активы обесценились, а если компания не является публичной, ее акции не котируются, даже если котируются, все равно, все акции сегодня упали в два-три раза в цене. И, соответственно, возникает вопрос: наш бизнес очень сильно построен на банковских инструментах.

То есть, сроки, опять же, контрактов большие, отношения с заказчиками выстраиваются контрактные на два-три года, и, соответственно, очень сильно мы используем документарные операции в виде гарантии возвратов авансов, гарантии исполнения контрактов. Используем активно тендерные гарантии. То есть, эти все инструменты требуют, безусловно, банковских каких-то, банковской поддержки. То есть, мы идем в банк и просим банк выдать нам гарантию за нас, гарантию возврата аванса – что в случае неисполнения каких-то…

ЛИХАЧЕВА: А вы в какие банки идете – в государственные, или в какие?

АВДЕЕНКО: На сегодняшний день, если так смотреть систему, банковским мы работаем. То есть, базовый для нас банк является «Сбербанк России». Второй банк, с которым мы комплексно работаем – это «МДМ-Банк», коммерческий банк. Банк с иностранным капиталом, «ЮниКредит Банк».

ЛИХАЧЕВА: В «Сбербанке» сколько, например, в процентах, если, например, все-таки основные…

АВДЕЕНКО: Если брать основной объем непосредственно кредитных средств денег – это у нас «Сбербанк России».

ЛИХАЧЕВА: Хорошо…

АВДЕЕНКО: При этом основная, головная компания кредитуется мало, в основном для закрытия, опять же, кассовых разрывов. Кредитуются производственные подразделения в Таганроге. И Юго-Западное отделение «Сбербанка» является базовым для обслуживания и инженерного центра, который у нас открыт в Таганроге, и «Красного Котельщика».

ЛИХАЧЕВА: Так вы не договорили – и мера так в чем заключается, в том, что…

АВДЕЕНКО: Так вот. На сегодняшний день мы прошли комиссию, сейчас завершаем этот процесс. Мы получили право на государственные гарантии по кредитам. Что это нам дает? При недостатке обеспечения, требуемого банками, этот недостаток покрывается гарантией со стороны государства, то есть, принцип работы – 50 на 50. 50 – это обеспечение, устраивающее банк, 50 – это госгарантия. И второе – для нас, безусловно, об этом уже есть договоренность с банками – будет ниже ставка.

ЛИХАЧЕВА: Действительно, меры, о которых вы рассказали, вполне конкретные, и, конечно…

АВДЕЕНКО: Что на сегодняшний день не хватает, еще раз подчеркну – это возможность продвижения продукции на экспорт.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо, давайте мы прервемся сейчас на краткие новости. Через три минуты мы вернемся к этой теме. Обязательно поговорим, что конкретно нужно было бы вам для того, чтобы вы могли продвигать свою продукцию за рубежом, поговорим о конкретном положении финансовом вашей компании, что у вас сейчас с долгами, как они уменьшились за последние несколько месяцев, потому что буквально полгода назад говорили много о задолженности, о ОАО «ЭМАльянс». <…> Мы с вами остановились на том, какие бы меры хорошо бы предпринять нашему государству для того, чтобы вы могли выйти за пределы российского рынка, продвигать свой продукт за рубежом? Мы уже с вами выяснили, что это практически невозможно сделать без государственной поддержки, потому что вы постоянно будете сталкиваться со своими конкурентами, не знаю, чехами, словаками даже, да?

АВДЕЕНКО: Это возможно сделать, но…

ЛИХАЧЕВА: Которые поддержаны.

АВДЕЕНКО: Это возможно делать, но рынок для нас будет сокращен со 100% до 30. Почему – потому, что всегда… Я не беру те случаи, когда обязательно требуется приходить с собственно финансированием, но так скажем, предложение финансирования на выгодных условиях для заказчика – это всегда является преимуществом. Соответственно, если говорить о мерах, чтобы мы видели – так или иначе, не надо фантазировать, не вся наша продукция… Я имею в виду не энергомашиностроительную, а не вся продукция страновая может продаваться за рубеж.

ЛИХАЧЕВА: Давайте мы возьмем конкурентоспособные сегменты.

АВДЕЕНКО: Да. Соответственно, эти конкурентоспособные сегменты, так или иначе, определены. То есть, на сегодняшний даже день в компаниях уже понятно, какая доля экспорта в портфеле их заказов. У нас на сегодняшний день доля экспорта 20%, и она потихоньку растет, при том, что одновременно растет портфель заказов компаний.

ЛИХАЧЕВА: И вы могли бы увеличить ее при благоприятном стечении обстоятельств до…

АВДЕЕНКО: Мы могли бы ее увеличить при благоприятном стечении обстоятельств, безусловно. Но в традиционных для нас рынках. Это рынки Индии, это рынки Ближнего Востока. Безусловно, это рынки СНГ, если говорить о платежеспособных рынках – это, прежде всего, из СНГ Казахстан, Украина, Белоруссия. И рынки Юго-Восточной Азии, и ряд, так скажем, стран Латинской Америки. Что на сегодняшний день происходит? То есть, энергомашиностроение всегда было, исторически было таким же инструментом геополитики, как и вооружение, как и добыча полезных ископаемых. То есть, если вспомните, по странам, по миру что мы делали – мы продавали оружие, мы помогали добывать нефть, газ, металлы…

ЛИХАЧЕВА: Да, да. Это не новость, не зря же ваше предприятие признано системообразующим. Да.

АВДЕЕНКО: И мы строили энергостанции. Почему энергостанции важны – потому что энергостанции строятся, электростанции на 25-40 лет, то есть, в течении этого времени производится обслуживание, так или иначе поддерживается некая связь со страной. Второй момент – есть понятие энергобезопасности, то есть, наличие, так скажем, такого важного рычага, как своя электростанция со своим оборудованием за рубежом, позволяет в голове держать возможный рычаг управления.

ЛИХАЧЕВА: Скажите, извините, что я вас сейчас перебиваю, но вот это, мне кажется, важно. Авария недавняя на Саяно-Шушенской ГЭС не подпортила репутацию нашим энергетикам и машиностроителям в энергетической области? Не сократило ли это объем потенциальных заказов, контактов?

АВДЕЕНКО: Во-первых, по гидроэнергетике если вот так брать – наше оборудование является очень конкурентоспособным во всем мире, это подтверждается – то есть, наше, мы не производим оборудование для гидроэнергетики, там нет котельных установок. Это чистый вид энергии, там только турбины. Но это по гидроэнергетике….

ЛИХАЧЕВА: Но отрасль все равно ведь одна, да?

АВДЕЕНКО: По гирдоэнергетике очень конкурентоспособное оборудование. Оно удачно конкурирует со всеми другими мировыми производителями. И как были выводы комиссии, в принципе, что причины аварии комплексные. Они не зависели от того, что, например, плохое оборудование. Там сложилось одновременно много разных факторов.

ЛИХАЧЕВА: Ладно, хорошо. Так все-таки, какие конкретно меры… Да.

АВДЕЕНКО: Что бы мы хотели.

ЛИХАЧЕВА: Вы ожидаете, чего хотите.

АВДЕЕНКО: Если говорить, примут это или нет, я не знаю, но мы постоянно об этом говорим, что это необходимо принять. Определить список экспортно-ориентированных машинотехнических изделий. И устанавливать не страновые риски, как сегодня происходит – то есть, у нас да, есть банки развития, но, например, ты приходишь в этот банк и говоришь: «А я могу поставить оборудование на строительстве нового блока в Сербии?» Там они перелистывают и смотрят: «Да, у нас страновой лимит по Сербии 40 миллионов долларов. В пределах 40 миллионов долларов вы можете поставить».

Но, как правило, наше оборудование капиталоемкое, то есть, для того, чтобы выстроить один блок – требуется несколько сот миллионов долларов либо евро. Это первое. Второе – этот лимит не только на наше оборудование, на все, что есть для этой страны. Мы хотели бы, чтобы лимиты были по видам оборудования, для продвижения конкретно этих видов. И по странам.

ЛИХАЧЕВА: То есть, более такой индивидуальный подход, отраслевой, да?

АВДЕЕНКО: Более индивидуальный, более детерминированный подход, и более осознанный. Он, безусловно, предполагает анализ, безусловно, предполагает плотную работу, например, энергомашиностроителей и банков развития, чтобы определить, все-таки, в какие направления можно двигаться.

ЛИХАЧЕВА: Есть у вас такое ощущение, что рано или поздно это будет реализовано? Я понимаю, что ощущение – это всего лишь ощущение…

АВДЕЕНКО: Если у страны есть намерение сохранить и развить базовые отрасли промышленности, в том числе, высокотехнологичные, такие, как энергомашиностроение, то это рано или поздно произойдет.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо. Давайте, завершая эту тему, расскажите, пожалуйста о том, как конкретно в финансовом смысле чувствует себя сейчас ваша компания? Что вообще с долгами происходит?

АВДЕЕНКО: Чувствуем себя хорошо, на самом деле.

ЛИХАЧЕВА: Честно?

АВДЕЕНКО: Честно, хорошо себя чувствуем. С долгами происходит, долг у нас, денежный долг практически не вырос, почему – он несколько реструктурировался. Например, у нас был облигационный займ…

ЛИХАЧЕВА: Это вот этим летом?

АВДЕЕНКО: Летом по оферте мы частично его выкупили, частично договорились с держателями, они оставили у себя наши облигации. Но частично выкупили как за счет собственных средств, так и за счет кредитных средств. То, что происходило с облигациями в период весны-лета – мы считаем, что это, по сути, форс-мажор. Не у нас, а вообще на рынке. Потому что рынка, по сути, не было, и, безусловно, держатели все были намерены их предъявить и получить деньги. Мы входили в год с достаточно большим запасом ликвидности, то есть, у нас на счетах было более 40 миллионов евро свободных. И даже когда банки некоторые просили гасить кредиты досрочно, мы кредиты гасили.

Мы понимали, что будет плохо, но не знали, что будет так плохо. Мы не знали, что банковский рынок просто свернется и скуклится, что не будет возможности вообще кредитоваться. И, безусловно, первая половина года была достаточно для нас тяжела. То есть, как я и говорил, это и неплатежи со стороны заказчиков, и одновременно невозможность кредитоваться в банке под кассовые разрывы. Сегодня таких проблем нет, то есть, основные банки, которые я перечислил, и, кстати, могу добавить к перечню банков еще и «Газпромбанк».

ЛИХАЧЕВА: «Газпромбанк», «Сбербанк», «МДМ-Банк» и…

АВДЕЕНКО: И «ЮниКредит».

ЛИХАЧЕВА: И «ЮниКредит».

АВДЕЕНКО: Это те базовые банки…

ЛИХАЧЕВА: С которыми вы работаете.

АВДЕЕНКО: Мы работаем. То есть, мы… Полностью у нас на сегодняшний день достаточно денег и для закрытия каких-то разрывов краткосрочной ликвидности, и для выполнения среднесрочных программ. Инвестиционные какие-то вложения, пусть даже небольшие, но для нас они значимые, они точечные, они имеют каждое вложение определенный эффект. Мы осуществляем за счет собственных средств.

ЛИХАЧЕВА: Расскажите хотя бы об основных проектах инвестиционных, которые вы сейчас осуществляете. Почему они для вас важны? И зачем вы их сейчас, такое сложное вложение для компании, все-таки…

АВДЕЕНКО: Одно из направлений – это научно-исследовательская работа по направлению создания блока на супер, сверхкритических параметрах. Важно почему – потому, что это будущее, это перспектива. То есть, мы работаем, как я уже сказал, с одной из госкомпаний…

ЛИХАЧЕВА: С «РОСНАНО», да?

АВДЕЕНКО: С «Роснанотехом», и с рядом российских отраслевых институтов. Потому что там, безусловно, требуются и новые материалы, жаропрочные материалы, которые могут выдерживать высокое давление. Это одно из направлений. Второе направление – мы у себя внедряем, у нас достаточно большая территория производственных помещений, мы у себя внедряем энергосберегающие, так скажем, технологии.

Как бы это, вроде, ни казалось мелко и смешно, но мы, например, везде в цехах устанавливаем инфракрасные излучатели тепла. Это серьезно экономит то тепло, которое потребляет завод. То есть, эта экономия осуществляется, если смотреть по году, в миллионах долларов. Это реально, это большая экономия. И большая программа, вот так вот сходу, вроде лампочка, ничего особенного в ней нет, но программа по установке вот этих инфракрасных излучателей более пяти миллионов долларов, если взять так. Тоже немаленькие деньги.

ЛИХАЧЕВА: Да, далеко не маленькие деньги. Хорошо, давайте мы сейчас послушаем опрос, который мы проводили не среди специалистов, а просто среди наших с вами соотечественников, спрашивали их – достаточно сложный вопрос задавали – как вы думаете, как чувствуют себя сейчас производители энергооборудования у нас, в России? Вот что они ответили. Если будет нам что с вами прокомментировать – пожалуйста, мы прокомментируем.

Как мне представляется, ситуация, мягко говоря, неблагополучная. Во главе этого направления в стране сейчас находятся люди не слишком компетентные.

Я думаю, что развивается. Потому что все, что с энергоносителями сейчас связано – деньги от государства все равно идут.

В плохом. Промышленности нет сейчас, производства практически нет, спад огромный, неизвестно, куда деньги идут.

Энергетика всегда востребована. Так что, наверное, кризис закончится, и все выйдет на новый уровень.

В плохом. Заводы многие закрывается, производство вообще… Я знаю, что в Мордовии встал завод «Лисма». Все поглощает Китай, на мой взгляд.

ЛИХАЧЕВА: Вот такие высказывания. Есть и более оптимистичные, есть совсем не оптимистичные. Насколько я понимаю, ваше утверждение, которое я озвучивала в начале. Давайте его еще разочек повторю: если те же самые автопроизводители лежат в реанимации, то вы тоже, конечно, в палате лежите, в кавычках. Но это, все-таки, не реанимация, все более-менее…

АВДЕЕНКО: Нет, мне не нравится это высказывание. Это высказывание было периода несколькомесячной давности…

ЛИХАЧЕВА: А, сейчас уже все в порядке.

АВДЕЕНКО: То есть, была более критичная ситуация в стране. То есть, безусловно, каждое высказывание надо смотреть в конкретном историческом контексте. То есть, я бы уже не сравнивал, какая это там… Если продолжать эту тему, то мы уже давно выписаны, реабилитированы и чувствуем себя прекрасно. Если говорить о высказываниях людей, то там затронуты два вопроса. Первый вопрос – это энергетика, второй вопрос – непосредственно производство, и производство, в том числе, энергомашиностроительного оборудования. Что энергетика будет развиваться, что будут идти большие инвестиции в российскую энергетику – это безусловно.

ЛИХАЧЕВА: Значит, и у вас все более-менее будет нормально.

АВДЕЕНКО: Здесь никаких сомнений нет. Та тема – выдержат ли российские энергетики, окажут ли им поддержку в плане промышленной политики, как мы говорили, в этой конкуренции с другими производителями, с промышленными политиками других стран – вот это вопрос. Пока, мы, так скажем, оптимизма в этом направлении не теряем.

ЛИХАЧЕВА: Еще раз давайте. Это, все-таки, политический, чисто политический вопрос, да? Вопрос нашего государства.

АВДЕЕНКО: Безусловно. Иметь ли ту или иную отрасль в промышленности в стране – это вопрос государства.

ЛИХАЧЕВА: Хорошо. <…> Тимур, у меня знаете, какой вопрос? На первый взгляд как-то немножко странновато, что человек, который сделал карьеру в банках, сейчас возглавляет энергомашиностроительную компанию. То есть, у вас, мы в начале послушали вашу биографическую справку, рубрику статус, но у вас прошлое, скажем, в «Промстройбанке», «Альфа-Банк», с 2001 по 2007 вы были в «МДМ-Банке» заместителем председателя правления. И тут – энергомашиностроение в компании. Это как так вышло? Как-то странно.

АВДЕЕНКО: С одной стороны, странно, а с другой стороны, нет. Если вы посмотрите на мою жизнь – у меня уже были повороты. Я в начале занимался, так скажем, и учась в институте, особенно на последних курсах, видел для себя научно-практическую карьеру…

ЛИХАЧЕВА: Вы хотели стать ученым?

АВДЕЕНКО: …В области макроэкономики. Так или иначе, я, так скажем, микро-ученым стал. То есть, когда я работал в научно-исследовательском институте Госплана СССР, и потом во «Всесоюзном», а потом, после развала Союза, и во всероссийском центре изучения общения, общественного мнения – я занимался макроэкономическими какими-то проблемами, в частности, занимался вопросами развития новых видов предпринимательства. У меня было достаточно много публикаций, были публикации и в публицистических каких-то изданиях, периодических, я не знаю, газеты – это что у нас?

ЛИХАЧЕВА: Периодические издания.

АВДЕЕНКО: Периодические издания, и в научных журналах. То есть, так или иначе, худо-бедно, у меня было более двух печатных листов общих публикаций. И в какой-то момент, в 91-м году я решил, так посмотрел, что происходит с жизнью, и решил как-то изменить свою жизнь.

ЛИХАЧЕВА: То есть, на публикации жить, конечно, как-то было невозможно практически, да?

АВДЕЕНКО: Да, вы знаете…

ЛИХАЧЕВА: И научная карьера потерялась.

АВДЕЕНКО: Вы знаете, так или иначе, у меня была научно-практическая карьера, то есть, мы уже во всероссийском центре изучения общественного мнения делали опросы по запросам каких-либо, по социально-экономической тематике, каких-либо ведомств уже как коммерческие опросы. Так или иначе, когда я перешел в банковский сектор, тогда мог сказать, зарплата – моя зарплата была ниже, чем до этого была в научной сфере. Но это продолжалось непродолжительное, так скажем, время. Я понимал, что я меняю сферу деятельности, соответственно, должен быть какой-то дауншифтинг.

ЛИХАЧЕВА: Но перспектива видна была, да?

АВДЕЕНКО: Перспектива была видна, и если посмотреть – я как-то двигался в этом направлении. С какого-то времени я начал заниматься как раз в банках работой с клиентами, с корпоративными клиентами. То есть, в «Альфа-Банке» я был замруководителя корпоративного блока, в «МДМ» уже руководитель корпоративного блока. То есть, так или иначе, мне всегда везло с моими коллегами, с руководителями. То есть, я о каждом человеке, с которым я работал, в своей жизни всегда могу сказать только хорошие слова. Вот так уж повезло. И в какой-то период я понял, что я, наверное, достиг какого-то уже потолка и совершенства в своих знаниях.

ЛИХАЧЕВА: То есть, в принципе, в банковской сфере стало скучновато?

АВДЕЕНКО: То есть, требовался либо переход на качественно иной уровень – к сожалению, альтернатив по такому переходу у меня не было, именно в банковской сфере. А что-то, двигаться из банка в банк, сохраняя то же качество работы – мне не хотелось.

ЛИХАЧЕВА: То есть, единственный выход – это уйти совсем в какую-то другую сферу, да?

АВДЕЕНКО: Я для себя подумал, что было бы правильно просто сменить сферу деятельности. Я достаточно стрессоустойчив, так скажем, энергичен, и понял, что надо как-то поменять жизнь, то есть, уже засиделся.

ЛИХАЧЕВА: Слушайте, а в 2007 году, когда вы переходили в «ЭМАльянс», уже, наверное, чувствовалось, что что-то уже не то? То есть, кризис уже ощущался, вероятнее всего? И вот вы в этот момент…

АВДЕЕНКО: У нас же специфическая ситуация. В России кризис не ощущался, хотя мировые тенденции уже были. Уже росли просрочки по ипотечным кредитам, уже были проблемы, о которых говорили. Безусловно, кризис ощущался. Никто не понимал его глубины. То есть, кто-то говорил, что будет обвал, кто-то говорил, что вот, пройдем по горочке, обвала не будет.

ЛИХАЧЕВА: То есть, вы в любом случае не предполагали, что вам придется справляться с такими проблемами на вашей новой должности в этой новой сфере?

АВДЕЕНКО: В любом случае, я столкнулся, первое: одно дело – наблюдать со стороны. Я многое наблюдал, руководя, скажем, работая со всеми корпоративными клиентами универсального, крупного, коммерческого банка страны, которым является «МДМ». Я видел разных клиентов, видел разные ситуации. Но когда непосредственно сам столкнулся с ситуацией, именно когда есть и производство, и проектирование, и работа с заказчиками – то есть, безусловно, для меня это была новизна. И какие-то более сложные условия, но, конечно, усилили драйв этой работы.

ЛИХАЧЕВА: Вы что-нибудь про себя новенькое узнали, когда попали на эту новую работу?

АВДЕЕНКО: Да нет, особо ничего. А! Понимаете, так или иначе, мне всю жизнь постоянно, по роду моей деятельности, когда я и занимался еще наукой, и уже работа в банковской деятельности – постоянно приходилось осваивать какие-то новые объемы информации. Работая с разными клиентами, постоянно приходилось понимать так или иначе их бизнес, как он устроен, основные какие-то показатели, представление об отраслях.

И, к сожалению, я до сих пор не могу себя отучить от желания иногда поумничать по поводу той или иной отрасли человеческой деятельности. Ориентируясь на знания, когда-то полученные. Но здесь точно то же самое было – пришлось освоить новую сферу. Я, безусловно, не могу претендовать на то, что я какой-то уникальный стал организатор производства, либо могу проектировать котельное оборудование. Но до той степени глубины, до которой надо руководителю, я эту отрасль изучил.

ЛИХАЧЕВА: Но вы сегодня, по-моему, продемонстрировали достаточно глубокое знание этой отрасли.

АВДЕЕНКО: У нас не так много времени, я могу продемонстрировать еще глубже.

ЛИХАЧЕВА: Еще более глубокое.

АВДЕЕНКО: Это первый момент. Второй момент – это, прежде всего, как я считаю, например – это для руководителя. Вопрос не его знаний, а вопрос правильного целеполагания и правильного формирования коллектива. То есть, чтобы каждый человек знал, что делать, чтобы человек был на своем месте.

ЛИХАЧЕВА: А вы, когда пришли, поменяли команду? Или…

АВДЕЕНКО: Ряд людей поменялся. И замены эти идут постоянно.

ЛИХАЧЕВА: До сих пор?

АВДЕЕНКО: Да.

ЛИХАЧЕВА: А вы по каким принципам людей меняете?

АВДЕЕНКО: Безусловно, не по принципу личной преданности.

ЛИХАЧЕВА: Слава Богу.

АВДЕЕНКО: Да. У нас компания сравнительно небольшая, то есть, всего чуть более 4000 человек. Но есть функция, а есть задача. Насколько человек понимает эту задачу, насколько он кооперативен и корпоративен, насколько он готов работать в коллективе. Потому что очень много сильных, индивидуальных людей, но они не готовы работать в коллективе. То есть, такие люди, как правило, должны быть вне компании, они должны быть на субподряде, на договорах, они могут организовывать собственные компании, можно тесно с ними работать. Но у коллектива должна быть какая-то общая корпоративная культура и общая цель.

ЛИХАЧЕВА: То есть, основополагающим является возможность человека вписаться в общую команду и соответствовать ей…

АВДЕЕНКО: Конечно, конечно.

ЛИХАЧЕВА: Разделять ее цели, убеждения и так далее.

АВДЕЕНКО: И мало того, не только вписаться, но изменяться в соответствии с теми целями, которые тоже меняются. То есть, и среда у нас вокруг меняется, и, соответственно, мы сегодня, кстати, на рынке смотрим результаты. То есть, те компании, которые показывали хорошие успехи в условиях роста, при изменении этой среды сразу же теряют свой стержень.

ЛИХАЧЕВА: Потому что нет гибкости?

АВДЕЕНКО: Невозможность, так скажем, руководителя либо перестроить эту команду, либо задать правильные цели.

ЛИХАЧЕВА: Вы уже не первый раз употребляете это слово – правильные цели, правильное целеполагание, и так далее.

АВДЕЕНКО: Да.

ЛИХАЧЕВА: Исходя из того, что вы в середине жизни взяли и поменяли сферу деятельности, то есть, вы строили банковскую карьеру, потом – «А, нет. Все, я это оставлю, я пойду сейчас на производство». То есть, нет такого ощущения, что вы – человек, у которого есть дело жизни, и это его цель. Но тогда у меня вопрос – а у вас, как у Тимура Авдеенко, тогда какая цель, лично для себя?

АВДЕЕНКО: Смотрите, повороты моей карьеры, в принципе… Я бы не призывал каждого к ним, что раз в 10-15 лет надо что-то поменять. Слава Богу, я человек материально независимый и самостоятельный, поэтому я могу себе позволить заниматься тем, что, на мой взгляд, мне нравится. Это первый момент.

Второй момент. Цель жизни – это не обязательно выстроить дом, или что-то. Цель жизни – это, наверное, что-то сделать и работать с тем, что тебе доставляло удовольствие как по процессу… Но по процессу это бывает реже, то есть, постоянного удовольствия не получается – так и по результату. То есть, должен результат приносить удовольствие. От чего он будет приносить удовольствие, чем заниматься – это все равно. Я, например, менеджер. Понятно, что какие-то вещи я не понимаю, какие-то понимаю больше. У меня заниматься чем-то, чтобы достичь какого-то результата и получить от этого удовольствие – вот это, наверное, цель.

ЛИХАЧЕВА: Спасибо вам большое. К сожалению, все, нам приходится уже прощаться. Я вам на прощание пожелаю, чтобы все дальнейшие результаты, которых вы, безусловно, достигнете в вашей карьере, как бы она у вас ни поменялась – чтобы все результаты приносили вам безусловное удовольствие.

АВДЕЕНКО: Спасибо большое.

ЛИХАЧЕВА: Спасибо. Приходите к нам как-нибудь еще. У нас сегодня в гостях был президент крупнейшей энергомашиностроительной компании у нас в стране ОАО «ЭМАльянс» Тимур Авдеенко. Это была программа «Они сделали это!» Я прощаюсь с вами до завтра. Счастливо!