11.04.2024 Татар-информ
Что будет с сервисом парогазовых установок на казанских ТЭЦ? Почему модернизация Заинской ГРЭС необходима? Куда подевался «Уралэнергосбыт», который должен построить в республике ВЭС? Об этом и многом другом в интервью «Татар-информу» рассказал заместитель министра промышленности и торговли РТ.
«Такого больше не будет, чтобы энергоблоки работали десятилетия»
-Начнем с парогазовых установок. Это высокоэффективное оборудование в Татарстане сконцентрировано в энергоузле Казани, его работа зависит от качества сервисного обслуживания и замены комплектующих, что стало сложнее из-за санкций. Каким вы видите решение проблемы?
-Вопросы есть, они очевидны, тут никакой тайны не раскрою. Но эти вопросы стоят не только перед энергокомпаниями Татарстана, в частности «Татэнерго» и ТГК-16, но и перед другими генераторами в стране, у которых на тепловых электростанциях тоже работают парогазовые установки (ПГУ) с иностранными газовыми турбинами большой мощности. Никто не сидит сложа руки. В стране, и в Татарстане в частности, активно развиваются отечественные компании, которые способны взять на себя как минимум сервис такого оборудования. Например, наш «КЭР-холдинг» уже лет десять, если не больше, работает в этой нише. Конечно, эта компания освоила сервис турбин не такой мощности, как установлены на казанских ТЭЦ, но, тем не менее, они работали со всеми марками, присутствующими на рынке.
В Татарстан зашла и еще одна компания – DM Energy. На площадке в Зеленодольске они ставят цель организовать не только сервис, но и производство комплектующих, запчастей. Думаю, такие компании будут развиваться, и в ближайшее время мы наладим собственный сервис, а потом и производство комплектующих, и в целом нового генерирующего оборудования.
-Запас по времени в этом плане у нас какой?
-В части замены турбин лет пять еще есть. Но в части обслуживания и ремонтов эти вопросы надо решать уже сейчас. Отечественные компании уже проявляют высокий уровень организации этой работы, есть позитивные примеры, в том числе на татарстанских тепловых электростанциях (ТЭС). В части производства турбин актуальным является экспорт технологий, он неизбежен. Например, из Китая, или Ирана, или других дружественных стран. Нужно пользоваться всеми возможностями, которые сегодня для нас открыты.
Тем более что, и это важно понимать, отечественные производители энергооборудования не смогут в одиночку покрыть внутренний спрос. По оценкам аналитиков, объемы планируемой замены генерирующего оборудования на ТЭС превышают возможности его производства. То есть своего оборудования может не хватить для того, чтобы закрыть потребности, прописанные в программе модернизации ТЭС. Поэтому мы поддерживаем предложение энергокомпаний о том, чтобы требования по локализации были временно отменены. И им разрешили использовать иранские, китайские и другие иностранные технологии в проектах, отобранных на КОММОД.
-Глава «Татэнерго» Раузил Хазиев говорил, что газовые турбины, даже от Siemens или General Electric, больше не будут на наших ТЭС работать по полвека. Пару десятилетий – и их заменят на что-то другое, более продвинутое…
-Нельзя не согласиться с Раузилом Магсумяновичем. Современные технологии очень быстро развиваются, и, конечно, такого больше не будет, чтобы энергоблоки работали долгие десятилетия, чтобы на них постоянно продлевали парковый ресурс турбин. Логика модернизационных процессов в энергетике и правда давно изменилась. Выжать из железа максимум – и заменить на то, что более эффективно.
«В Казани нужна четвертая ТЭЦ для покрытия дефицита тепла»
—Логика развития энергогенерации в Татарстане, видимо, тоже требует корректив. Ведь раньше цель у нас была благая – запустить наиболее эффективное генерирующее оборудование, чтобы сократить перетоки из смежных энергосистем, тот самый пресловутый «дефицит». Пока до этого далеко, да и лучшее оборудование теперь недоступно…
-Тем не менее наша стратегическая цель остается той же самой, она не меняется. Потому что сокращение перетоков для покрытия внутреннего потребления – это вопрос не технический, а экономический. Сетевая компания за последние годы серьезно укрепила взаимосвязи Татарстана с ЕЭС России, а также внутри самой республики, поэтому потребители в любом случае не будут испытывать проблем с поставкой электроэнергии надлежащего качества и объема. Но экономически для нас важно покрывать внутренний спрос собственной генерацией. В этом плане задача повышения эффективности выработки внутри Татарстана с повестки не снимается.
Более того, мы видим и перспективу строительства в Татарстане новых источников. В частности, четвертой ТЭЦ в Казани. Этот проект уже включен в план перспективного развития города, который разрабатывают под эгидой мэрии. Прежде всего, новый источник нужен для покрытия прогнозируемого дефицита тепловой мощности, который неминуемо возникнет в результате реализации перспективных проектов жилой застройки. По электроэнергии в Казани в принципе дефицита мощности нет. А вот по теплу просматривается. Особенно на востоке города, в районе РКБ.
Конечно, такой спрос можно будет снять и за счет строительства котельных самими застройщиками. Но это путь в никуда, да и город хотел бы иметь один крупный источник. По мощности совокупно – порядка 900 МВт, но это предварительные оценки. Проблема пока одна – нет четкого графика ввода таких объектов. А любой инвестор, который возьмется за такую стройку, спросит про перспективы спроса на тепло…
По электроэнергии, кстати, дефицит мощности просматривается в районе Чистополя. Там мы сейчас ставим вопрос либо о строительстве новой генерации, либо о каких-то новых сетевых решениях.
-В Схеме и программе развития электроэнергетики на 2024-2029 годы в Татарстане по-прежнему прописан и вывод «старых» энергоблоков, и ввод новых на сопоставимые 850 МВт. То есть модернизация Заинской ГРЭС остается в планах?
-Этот вопрос лучше задавать, конечно, руководству «Татэнерго». Но жизнь показывает, что Заинская ГРЭС очень востребована, в этом году станция работает с повышенной загрузкой. При этом компания не получает плату за мощность. Этот вопрос, надеюсь, с Минэнерго РФ получится решить.
Что касается модернизации Заинской ГРЭС, то по понятным причинам прежний проект пока откладывается. Объективно сопоставимой единичной мощности, такой же газовой турбины, которую для «Татэнерго» произвела, но не поставила General Electric, найти просто невозможно. И не в России, а в мире. То есть проект нужно переделывать, строить там что-то другое, в другой конфигурации. Компания над этим очень активно работает. Но проект в любом случае будет другим. Кроме того, весь смысл в запуске той ПГУ на 850 МВт состоял в том, что это была бы суперэффективная установка. Теперь нужны другие решения.
-С Заинской ГРЭС проблема понятна. А какова судьба других проектов строительства новой генерации? Пока они что-то все сдвигаются…
-Да, вы правы, реализация многих проектов столкнулась с трудностями. Так, ввод мусоросжигающей ТЭС мощностью 55 МВт в Казани отложен по техническим причинам. Были вопросы и по пуску Лушниковской ПГУ на «Казаньоргсинтезе», но не технического, а в большей степени организационного характера. На Нижнекамской ТЭЦ, принадлежащей «Татнефти», сдвинуты сроки ввода новой мощности, потому что оборудование, которое производит концерн «Силовые машины», оказалось востребовано в других проектах. Оборудование будет обязательно поставлено, но, возможно, немного позже.
Пока окончательно не решен вопрос и со строительством ПГУ на ТЭЦ «Татэнерго» в Набережных Челнах. Федеральными органами власти был проведен ряд совещаний, в том числе Минэнерго России в декабре 2023 года. Работа в этом направлении продолжается, позитивная динамика есть. Все эти проекты Татарстану нужны, и мы будем и дальше убеждать федеральные органы власти, что их нужно поддерживать.
«Переход на альткотельную приведет к росту тарифов для населения»
-Еще одна больная тема – это теплоснабжение. Минэнерго РФ активно склоняет регионы к переводу муниципалитетов в ценовые зоны, но пока тема с «альтернативной котельной» движется медленно. Почему в Татарстане вопрос вообще не двигается?
-Вы правы, альткотельная – это по факту единственный на сегодня инструмент для решения проблемы износа тепловых сетей. Чтобы в отрасль пришли инвесторы, нужно сделать ее привлекательной, и других инструментов, кроме ценовых зон, для этого пока нет. Теплосети Татарстана вряд ли заинтересуют внешних инвесторов, нам придется все решать своими силами. Пока есть позиция, что переход на альткотельную приведет к росту тарифов для населения, поэтому в Татарстане этот механизм не применяется. Да, приведет к росту достаточно плавному, растянутому по времени, но тем не менее…
Минпромторг РТ поддерживает позицию «Татэнерго» и тоже считает, что в теплосети необходимо ускоренно инвестировать, потому что износ растет, а темпы ремонтов и замены тепловодов ниже требуемых. Эту зиму мы прошли нормально, без аварий. Но в перспективном плане другой инвестиционный механизм для того, чтобы решать эти вопросы, назвать трудно.
-Минэнерго РФ также проводит политику, направленную на максимальное сокращение числа территориальных сетевых организаций (ТСО) в регионах. Сколько в итоге таких компаний останется в Татарстане?
-В Татарстане, по имеющимся оценкам, должно остаться 11 сетевых компаний. Сейчас у нас 18 ТСО. Основная – это «Сетевая компания», которая останется в любом случае. Останутся и промышленные сетевые организации – у «Татнефти», КАМАЗа, РЖД. По другим имеющимся компаниям мы видим, что между ними идет интеграция, компании объединяются друг с другом, чтобы соответствовать тем количественным требованиями для получения статуса ТСО, которые ежегодно ужесточаются.
На наш взгляд, правильнее было бы ставить акценты на ужесточении технических требований к деятельности ТСО и повышении ответственности за энергоснабжение потребителей, чем только принуждать их к консолидации. Но мы понимаем, что такова политика федеральных органов власти – да, идет укрупнение этой деятельности, переход к модели единого центра ответственности за сетевую инфраструктуру. Поэтому мы не можем идти в разрез с политикой государства в этом направлении.
Возможно, это и оправданно, потому что все-таки сетевые компании – это не бизнес в таком традиционном виде. Заработанную прибыль они должны направлять на инвестиционную деятельность для повышения надежности электроснабжения. Все регулируется – и расходы, и доходы, а источник один – тарифы.
-Запуск ПГУ на «Нижнекамскнефтехиме», и развитие промышленной генерации сильно бьет по ТСО, по той же «Сетевой компании». Каким вы здесь видите решение?
-Строительство промышленниками собственной генерации – процесс довольно динамичный. Бизнес всегда стремится к максимальной эффективности, и желание уйти от такой крупной составляющей в тарифе на электроэнергию, как оплата услуг по передаче, вполне понятно. Лавинообразно процесс не развивается, так как запуск такой генерации – это очень большие инвестиции и большая ответственность. Не всегда это бывает оправданным.
Важно сохранить баланс. Ведь в любом случае предприятия, даже построив свои источники, от сети, как правило, не отключаются. Им же нужны резервы на случай аварий, ремонтов, поставки излишней электроэнергии в сеть и т.п. С нашей точки зрения, правильное решение – это введение платы за резерв мощности. То есть если ты запустил свою генерацию – нет проблем, пожалуйста, работай, но плати за те сетевые связи, которые для тебя держат в резерве. Пока решения такого на федеральном уровне не принято, хотя оно очень давно обсуждается. Оно очень болезненное, потому что, понятное дело, приведет к росту энергозатрат. Но, как мне кажется, оно справедливое. Потому что иначе за такие резервы платят все оставшиеся потребители.
«На словах «Уралэнергосбыт» все проекты подтверждает»
-На какой стадии сейчас находятся проекты строительства ветроэлектростанций (ВЭС) в рамках ДПМ ВИЭ? Компания «Уралэнергосбыт», которая выиграла в прошлогоднем отборе, что-то делает «на земле»?
-Пока не очень понятно. Видимо, компания не решила еще вопрос с оборудованием. Изначально у них были планы построить завод для выпуска лопастей и других комплектующих в Чувашии, но этот вопрос до настоящего времени, насколько нам известно, они еще не решили. Хотя по всем срокам, прописанным в ДПМ ВИЭ, они должны были уже начать проектирование ВЭС с последующим строительством, потому что срок ввода объектов в Татарстане – 2027 год. И если они не уложатся в эти сроки – им придется платить штрафы за сдвиги. На словах «Уралэнергосбыт» все проекты подтверждает, но большой активности с их стороны мы не видим.
-А в каких районах Татарстана они будут строить-то свои ВЭС?
-Это тоже вопрос. Вообще перед выбором площадки для строительства ВЭС любой инвестор сначала проводит собственные ветроизмерения. «Уралэнергосбыт» по факту должен был уже начать это делать. Потому что любая компания, которая работает в ветроэнергетике, только своим измерениям доверяет. У нас, конечно, есть доступ к расчетам одной крупной энергокомпании, которая ранее планировала строить ВЭС в Татарстане и сделала качественные замеры скорости ветра в пяти районах. Но мы не можем этими данными делиться, они нам не принадлежат. Есть у нас и замеры, которые делал Казанский государственный энергоуниверситет по нашему заказу на трех площадках. Эти данные мы предоставляем всем заинтересованным инвесторам с согласия руководства республики. Но, понимаете, все инвесторы всегда перепроверяют любые «чужие» замеры. В этом деле важно семь раз отмерить…
-Так и какие перспективы-то?
-Мы надеемся, что проекты будут реализованы. В целом потенциал ветроэнергетике в Татарстане мы оцениваем в 1,2 ГВт. Возможно, в том же Чистополе, где, как я говорил, складывается дефицит по электроэнергии, можно было бы построить и такой объект генерации. Потому что ВЭС же за счет инвестора строится, хотя и с последующим возмещением затрат всеми участниками оптового рынка. Но развитие сетевого хозяйства происходит за счет республиканских потребителей.
Однако для Татарстана важнее не столько то, чтобы у нас были построены ВЭС. Для нас важнее, чтобы республика вошла в нишу производства оборудования для ветроэнергетики. С учетом положительных результатов исследований ветрового потенциала, а также ухода с российского рынка иностранных производителей ветроэнергетических установок республикой совместно с концерном «Силовые машины» была проработана возможность создания национального кластера в области ветроэнергетики. В рамках такого кластера предусматривается создание завода по технологически независимому производству компонентов ветроэнергетических установок большой мощности (до 100 ед./год) со строительством ВЭС, а также создание национального центра компетенций в области инжиниринга ветроэнергетических установок и эксплуатации ВЭС. В этой связи целесообразно было бы и строительство ВЭС суммарной мощностью не менее 1 ГВт. Но, конечно, не только в Татарстане.
-Еще один схожий кластер, видимо, в Татарстане уже сложился в сфере электротранспорта…
-Да, это кластер производителей оборудования для электрозарядной инфраструктуры. Но не только. КАМАЗ, например, электробусы делает, которые закупает Москва и другие регионы. Активно разрабатывается проект по производству электромобилей «Атом». В перспективе будет развиваться и тяжелый электротранспорт, и электромотоциклы. И в целом электрозарядные станции, объединенные в такие электрохабы, могут в будущем стать очень крупными потребителями. Но будет развиваться и рынок газомоторного топлива, и СПГ, для чего у нас строят те же криоАЗС. То есть, я думаю, сложится некий баланс разных видов топлива.
-Вы сами на электромобиле пробовали ездить?
-Да, конечно, и мне очень понравилось. У нас в республике уже целое движение энтузиастов электромобильного транспорта сложилось. При наличии возможностей я бы охотно ездил на такой машине. Но сегодня многие домохозяйства имеют в своем парке еще и обычный автомобиль – дизельный или бензиновый. Потому что пока для потребительского рынка электрокар больше выглядит как городской транспорт.
