25.04.2013 Бизнес-газета (Татарстан)
В Арбитражном суде РТ завтра стартует громкое судебное разбирательство по иску Генерирующей компании к ТГК-16. Энергокомпания требует признать ничтожной сделку купли-продажи двух станций ТАИФу за 6,6 млрд. рублей. Глава ГК Раузил Хазиев в интервью газете «БИЗНЕС Online» объяснил, что последней каплей, заставившей его прибегнуть к столь жестким действиям, стала угроза ТАИФа отключить от теплоснабжения нижнекамских потребителей. Помимо этого, он рассказал, куда пошли деньги от продажи станций, и объяснил, как повлияет на энергетическую отрасль РТ возможный возврат активов.
СДЕЛКА БЫЛА ОБРЕМЕНЕНА УСЛОВИЯМИ, КОТОРЫЕ НЕ ВЫПОЛНЕНЫ
– Раузил Магсумянович, публикация в нашей газете статьи об иске Генерирующей компании к ТГК-16 вызвала шквал откликов со стороны читательской аудитории. Согласитесь, ситуация выглядит несколько двусмысленно: сначала госкомпания совершенно добровольно продает две свои станции частной структуре, а спустя три года инициирует иск о признании этой сделки ничтожной. Хотелось бы прояснить ряд вопросов (в том числе и от наших читателей), которые остались за «кадром» опубликованной статьи. Что подтолкнуло вас обратиться в суд? Со времени передачи станций ТАИФу что-то кардинально изменилось?
– Прецедентов этой истории в татарстанской энергетике не было, да и в российской, полагаю, тоже. Исковое заявление в полной мере раскрывает суть наших претензий. Основное в том, что сделка была обременена рядом условий, которые по факту второй стороной выполнены не были.
– Но в ТАИФ считают, что компания не обязана выполнять условия, которые законодатель прямо не прописывает…
– Соглашаться при покупке станций на условия, при которых они могут быть проданы, и ссылаться потом, спустя время, на их незаконность, согласитесь, по меньшей мере, неправильно.
Есть проблемы и с толкованием законодательной базы. Давайте обратимся к истокам конфликта. В марте 2003 года был принят федеральный закон «Об электроэнергетике», который декларировал разделение генерации, сетей и сбыта. Таким образом появились наша компания, Сетевая компания и «Татэнергосбыт». Регионы с нетерпением ожидали принятия закона о теплоэнергетике, который, по логике вещей, должен был воспроизвести положения 35-ФЗ в части аналогичного разделения генерации, сетей и сбыта. Но закон «О теплоснабжении» был принят только спустя 7 лет, в июле 2010 года! И совсем не в той трактовке, которая предполагалась. Мало того, закон, регулирующий важнейшую отрасль жизнеобеспечения, не был своевременно наполнен подзаконными актами, в том числе и по перекрестному субсидированию.
Однако Татарстан, как и любой другой регион, не мог столь длительное время находиться в правовом вакууме, поэтому были приняты упреждающие меры. До выхода закона в теплоэнергетике была проведена реформа по аналогии с электроэнергетикой. Таким образом, появился «Таттеплосбыт», на который возложили функцию оператора между поставщиком энергии, сетевиками и потребителями. Сегодня невозможно ликвидировать одномоментно компанию, которая ведет работу по пяти тысячам договоров! В любом случае кто-то должен вести операционную работу. То же самое и с «перекресткой»: в законе отсутствовали подзаконные акты – как решить этот вопрос, какими методами. И в этот момент ТАИФ уходит на прямые договоры.
ТАИФ ВОСПОЛЬЗОВАЛСЯ БРЕШЬЮ В ЗАКОНЕ
– Вы хотите сказать, что ТАИФ просто удачно воспользовался правовым вакуумом?
– Так оно и есть. Постановление правительства РФ №808 «Об организации теплоснабжения в Российской Федерации и о внесении изменений в некоторые акты правительства Российской Федерации» было принято спустя два года после принятия основного закона. В этом постановлении, наконец-то, было четко прописано – если от станции в регулируемый период уходит потребитель, то именно он компенсирует ту часть затрат, которую должен был нести по «перекрестке». Поясню: когда принимаются тарифы, делается тарифно-тепловой баланс с учетом перекрестного субсидирования. Если вдруг сегодня, нарушая тарифно-тепловой баланс, кто-то уходит, он перечисляет убыток, что ложится на генерирующую или теплосетевую компанию. Это совершенно логично и правильно.
ОАО «ТГК-16» сегодня говорит, что в законе ничего не говорится о «перекрестке», и это не проблема бизнес-единицы. Но населению-то другой закон не позволяет поднять тариф! И мы попали в эту «вилку»: и решение не можем принять, и уйти от перекрестного субсидирования тоже не можем. В 2012 году в Татарстане решили вопрос с перекрестным субсидированием.
– Если из общего котла «перекрестки» ушло предприятие, и появилась «дыра», она обязательно должна кем-то закрываться?
– Закон четко определяет: кто уходит, тот и закрывает. Он должен заплатить, потом уже уйти. А следующий тарифно-тепловой баланс примут без его участия, и «дыры» не будет. Но ТАИФ ушел раньше, чем было принято это постановление.
Мне бы хотелось, чтобы вы поняли, никаких личных претензий ни к кому мы не предъявляем. Мы никуда не пишем и не жалуемся. Просто наша компания подала иск. Предприятия ТАИФа ушли на прямые договора, а генерация и тепловые сети, которые принадлежат государству, потеряли при этом больше 6 миллиардов рублей. Из этой суммы 3,5 миллиарда – наши. Остальные – Казанской теплосетевой компании и Набережночелнинской теплосетевой компании.
– Они тоже остались в убытке?
– Конечно! Но у них ситуация другая. Пример в сослагательном наклонении: если бы эти средства ими были получены, предприятия поменяли бы пять километров сетей, а без них – только два. Просто пришлось сократить объемы ремонтных работ.
Что касается Генерирующей компании: из наших доходов 76 процентов уходит на газ. Ремонт у нас – миллиард рублей в год. И если бы мы даже остановили весь ремонт, расходы на него все равно не покрыли бы расходы за газ. Нужно ли говорить, что, если мы не оплатим газ, станции встанут. А права остановить поставку тепла у нас нет. Поэтому нам пришлось буквально выкручиваться из этой ситуации. Вы посмотрите, у нас выручка за прошлый год составила 28 миллиардов, из них почти 20 миллиардов ушло за газ, мазут, уголь. Остальные средства идут на модернизацию, содержание станций, налоги, зарплату. Брешь в 3,5 миллиарда существенно ударила по компании.
Мы вели переговоры с ТАИФом о предоставлении в период подготовки к зиме мазута на миллиард рублей в рассрочку. Компания хотя бы таким образом могла компенсировать наши убытки. Но ни на какие уступки ТАИФ не пошел.
– То есть вы пытались договориться с ТАИФом?
– Да, мы пытались договориться по мазуту. Решение вернуться к документу о продаже станций возникло не сразу. Я хочу сказать, эта сделка не уникальна. По всей России продавались станции, это обычный процесс. Сети – под контролем государства, генерирующие компании конкурируют на оптовом рынке. Но здесь есть один существенный момент: стоимость проданных ТАИФу станций значительно ниже стоимости аналогичных имущественных комплексов. И это не случайно. Все станции, – и проданные, и наши – нуждаются в глубокой модернизации. Мы уже сегодня не покрываем дефицит казанского энергоузла.
А стоит ли напоминать о темпах, с которыми растет энергопотребление республики – региона с высоким коэффициентом инвестиционной привлекательности, на территории которого планируется проведение мероприятий мирового уровня? Да ваша же газета писала, что правительство обратилось с просьбой к предприятиям ограничить энергопотребление на время проведения Универсиады. В условиях договора купли-продажи четко прописано, что компания, приобретающая станции, обязана проводить их модернизацию, потому что существует огромный дефицит мощности в регионе.
«ТАТНЕФТЬ» УСЛОВИЯ ВЫПОЛНИЛА
– А разве ТАИФ не проводил модернизацию своих энергетических объектов? Часть наших читателей в комментариях как раз убеждала в обратном…
– Оборудование для ТЭЦ – это не такая вещь, которую каждый день приобретают, и это не то оборудование, которое незаметно можно установить. Это же миллиарды рублей! Если бы модернизация проводилась, знали бы все, и вы в том числе. Кстати, «Татнефть», которая на таких же условиях выкупила Нижнекамскую ТЭЦ-2, эти условия неукоснительно выполняет.
– Сколько «Татнефть» вложила в модернизацию?
– Они вложили в станцию уже 8 миллиардов рублей и, насколько мне известно, планируют довести инвестиции до 20 миллиардов. Мало того, компания строит когенерацию в Альметьевске, чтобы сдерживать рост стоимости тепла для населения. Это огромная работа. И потом, давайте сравним размер уставного капитала ТГК-16 и ТЭЦ-2. У первой компании – 10 миллионов рублей, у второй – 2,5 миллиарда. ОАО «Татнефть» купило энергетическое хозяйство, чтобы его развивать, и это видно. Какие могут быть к нему претензии со стороны государства?
– В комментариях к статье несколько раз было отмечено: ТГК-16 в ультимативной форме заявляла, что отключит нижнекамских потребителей от тепла. Это правда?
– Да. Они официально предупредили нас, что прекращают подачу тепла. ОАО «ТГК-16» предъявило иск «Таттеплосбыту» на 471 миллион рублей. Мы оспариваем этот иск и даже предложили воспользоваться положением Гражданского кодекса, которое позволяет до решения суда разместить спорные суммы на депозите. Та сторона, что выиграет суд, сможет получить эти средства. Но ТГК-16 не стала дожидаться решений суда и объявила, что прекращает подачу тепловой энергии в Нижнекамске. Хорошо, что там есть татнефтевские источники и уже наступила весна.
У нас 86 процентов потребителей – население, и мы тоже имеем задолженность с его стороны, но при этом сегодня ни у кого мысли не возникает о возможности отключения.
– Значит, именно ситуация с отключением потребителей от источников ТГК-16 и стала катализатором для подачи иска?
– Энергетика – это отрасль жизнеобеспечения, и здесь нельзя играть в одни ворота. Нельзя торговать теплом точно так же, как полиэтиленом. Когда речь пошла об ограничениях населению, мы решили идти до конца. Конечно, если смотреть на ТГК-16 сугубо как на бизнес-единицу, наверное, она права, защищая интересы аффилированных предприятий. У них нет задачи субсидировать население.
Но я считаю, что энергетика не может быть высокорентабельной. Что такое высокорентабельная энергетика? Чем выше прибыль у энергетика, тем беднее потребители. И сегодня нельзя говорить о том, что отмена «перекрестки» – это манна небесная. Население потребляет всего 28 процентов. Так что отмена субсидирования не сильно отразилась на экономике предприятий.
ТАК ДЕНЬГИ ИЛИ СТАНЦИИ?
– Все же поясните свою позицию: вам нужны станции ТАИФа или компенсация убытков от перекрестки в 3,5 миллиарда рублей?
– В иске все четко изложено. Окончательное решение примет суд. Если произойдет возврат станций в единое управление, мы только «за». Почему? Приведу примеры из российской действительности. Крупнейшие компании «ИнтерРАО», «РусГидро», «Газпромэнерго» имеют по 20 — 30 станций в активе. А чем больше станций у компании, тем выше возможность держать самый экономичный режим выработки энергии. А оптимальные режимы – это столп экономики в энергетике.
– А 3,5 миллиарда убытка «перекрестки» вы тоже предполагаете получить?
– Те убытки, которые понесла Генерирующая компания, должны быть возвращены. Эти средства необходимы, чтобы достроить парогазовые установки (ПГУ), снизить в Казани энергодефицит и обеспечить надежность теплоснабжения населения.
– Если ТАИФ вернет эти средства, то они будут пущены на КТЭЦ-2?
– 100 процентов. Скажу больше, они будут размещены на депозите с целью обеспечения их максимальной прозрачности. Чтобы не говорили, что их «съели» энергетики большими зарплатами и вертолетами. Кстати, все, что можно продать непрофильное, мы уже продали.
– Некоторые наши читатели интересовались: куда пошли деньги, которые ТАИФ заплатил за станции?
– Они размещены на депозите и используются только на строительство ПГУ. Это деньги, полученные от продажи комплексов, которые возвели в советские времена на бюджетные средства и силами того поколения энергетиков. Как бы высокопарно это не прозвучало, но у нас нет морального права использовать деньги от их продажи в каких-либо иных целях, кроме модернизации энергокомплекса республики. В сложных ситуациях мы принимаем решение о кредите, но эти деньги не трогаем. Чтобы провести полную модернизацию ТЭЦ-2, необходимо более 11 миллиардов рублей. Мы строим ПГУ, уже заказали оборудование, но средств на завершение проекта недостаточно. И если ТАИФ вернет средства за «перекрестку», они также пойдут на модернизацию энергоснабжения столицы республики.
НА ЧЬЮ ШЕЮ ПОВЕСИТЬ МОДЕРНИЗАЦИЮ
– Вы говорите, что цена вопроса модернизации КТЭЦ-2 – более 11 миллиардов рублей. А в отношении КТЭЦ-1 какие-то работы ведутся?
– По Казанской ТЭЦ-1 мы еще, по сути, и не начинали. Пока говорить о чем-то конкретно рано, но есть несколько весьма реальных и перспективных для воплощения идей. Этот вопрос мы обсуждали и с чешскими коллегами во время визита нашей делегации во главе с президентом Рустамом Миннихановым в Прагу. Кстати, в Чехии расположены производства Siemens, там есть другие крупные компании, которые производят энергетическое оборудование, необходимое нам. И в то же время Чешский экспортный банк очень активно работает по энергетике, в России они уже инвестируют в три-четыре станции.
– Вопрос износа энергетических активов республики уже давно стал притчей во языцех…
– Это так. Маленький пример: электрическое КПД на старых станциях составляет 35 процентов, а то, что сегодня предлагает ПГУ, – уже более 50! Это другое поколение оборудования. И потом, ладно бы морально станции устаревали, мы не можем продлевать их физический ресурс. Вот что получилось с Уруссинской ГРЭС? Она еще работает, но ресурс ее исчерпан, и минэнрего России ее снимает с рынка по критериям надежности и цены. А если ее снимут с электрического рынка, то где же взять тепловую энергию? Котельные сейчас будем строить? На всех не построишь.
Поэтому модернизация неизбежна. Нас уже всерьез прижало всех. В энергетике есть неписаный закон: она всегда должна опережать потребление. Еще до построения дома у нас должен быть источник энергии. Республика строит 2,5 миллиона квадратных метров каждый в год. Другими словами, каждые четыре года мы строим Набережные Челны. И этому объему жилья необходимы тепло, вода, электричество. Так что мало менять старое, нужно еще увеличивать объем мощности. Иначе остановится развитие региона.
– Но где же взять средства на модернизацию энергетики? Повесить ее на шею потребителей, заложить в тариф?
– Ну что вы, за счет тарифов построить ТЭЦ или модернизировать ее невозможно! Во всем, что касается вопросов основы жизни, должен быть иной подход.
Первое – это, конечно, привлечение инвесторов. Пока сдерживает этот процесс, на мой взгляд, частое изменение правил игры в отрасли.
Второй, предложенный федеральными властями, механизм – договор предоставления мощности (ДПМ). Запуск системы, позволяющей энергетикам возвращать инвестиции в строительство новых мощностей, произошел в 2010 году. ДПМ закрепляют инвестиционные обязательства владельцев энергокомпаний по модернизации существующего и строительству нового оборудования. В перечень объектов по ДПМ предприятия Татарстана не вошли. Еще и поэтому я считаю, что проблема модернизации нашей генерации, строительства новых мощностей не должна ограничиваться решением задач по ДПМ. Нужно создать такую модель рынка, чтобы было выгодно строить там, где мощность востребована.