16.01.2017 Журнал Интер РАО «Энергия без границ», №06 (41)
«Энел Россия» – одна из двух наиболее эффективных ОГК с иностранным мажоритарным акционером. Несмотря на непростую ситуацию на рынке, компания демонстрирует хорошие финансовые показатели: за девять месяцев этого года чистая прибыль по РСБУ составила 3 млрд рублей, что в два раза выше, чем годом ранее. Председатель Совета директоров – директор по внешним связям ПАО «Энел Россия» Стефан ЗВЕГИНЦОВ в интервью «Энергии без границ» поделился своим видением мировых энергетических трендов, прокомментировал слухи о возможной продаже российских активов, а также рассказал, почему он чувствует себя больше русским, чем французом.
Стефан Звегинцов. Родился в 1968 году во Франции. Окончил Парижский институт политических исследований по направлению «политология» и получил мастерскую степень Парижского университета в области международного бизнеса. Свободно говорит на французском, русском, английском и итальянском языках, владеет немецким на рабочем уровне. Возглавлял представительство Enel в Москве с момента его основания в 2000 году и по 2007 год. С 2007 по 2008 год был членом Совета директоров ОАО «Энел ОГК-5» (сейчас – ПАО «Энел Россия»). С 2008 по 2010 год возглавлял российский дивизион по разведке и добыче углеводородов Enel. С 2013 года вновь вошёл в Совет директоров «Энел Россия», ежегодно избирается его председателем.
— Стефан, вы работаете в нашей стране с 2000‑х годов. По сути, на ваших глазах происходила реформа электроэнергетики России. как вы оцениваете нынешнее состояние отрасли?
— Когда Enel заходила на российский рынок как новый владелец генерирующих активов в 2006 году, парадигма была другая: по прогнозу, ожидался бурный рост потребления при недостатке мощностей. Реформа задумывалась для того, чтобы привлечь инвестиции в абсолютно необходимую модернизацию, расширение основных фондов. В этом плане очень много удалось сделать – были построены и введены в промышленную эксплуатацию современные, качественные генерирующие мощности. Сейчас же ситуация изменилась. В связи с тем, что планы по ДПМ продолжали реализовываться, даже когда стало понятно, что спрос не будет таким, как планировалось, сегодня мы имеем значительный избыток мощностей. В данный момент правительство всерьёз занимается вопросом устранения этого профицита. На мой взгляд, генерирующим компаниям необходимо подождать ещё года три-четыре, может быть, лет пять, и ситуация с мощностями станет более сбалансированной в части спроса и предложения. Всем известно, что избыток предложения приводит к низким ценам, а они влекут за собой проблему отсутствия средств для модернизации имеющихся производственных фондов. Ни одна компания на рынке при таких ценах не имеет источников финансирования модернизации. энергоблоков, которые будут востребованы рынком. Я очень сильно опасаюсь ситуации, которая может наступить к 2020–2025 годам, когда пойдёт волна вынужденного вывода из эксплуатации оборудования, которое начнёт изнашиваться из-за отсутствия инвестиций. При этом уже будет закрыта часть мощностей, которая сегодня на рынке объективно лишняя и невостребованная. Всё это может привести к резкому скачку цен. Но я знаю, что российское правительство уже подходит к анализу возможных методов решения. Есть информация о том, что рассматривается ДПМ на модернизацию, этот механизм точно будет интересен многим генерирующим компаниям, и компании «Энел Россия» в том числе.
Открыто и прозрачно
— В условиях низких цен тем не менее генкомпании вкладывают средства в повышение эффективности своих активов. какой стратегии в этой части придерживается «Энел Россия»?
— Мы финансируем различные проекты по повышению эффективности, другими словами, делаем то же, что и другие генераторы: проводим все запланированные ремонты, включая капитальные. Но есть и кое-что, что делает только наша компания. Рассмотрим на примере Рефтинской ГРЭС. Это крупнейшая угольная электростанция, которая отвечает всем российским требованиям. Однако на международном уровне у глобальной компании Enel существуют свои целевые значения по снижению загрязнения окружающей среды. Для соответствия данным показателям компания вложила в Рефтинскую ГРЭС значительные средства, что позволило сократить выбросы пыли и оксидов азота. Мы убеждены, что в России экологические требования будут ужесточаться, и лучше приспосабливаться к ожидаемым изменениям сегодня, чем делать это через 3–4 года, когда на соответствующие проекты может не оказаться средств.
Именно поэтому на Рефтинской ГРЭС мы установили новые рукавные фильтры, а также построили на станции – впервые в России – систему сухого золошлакоудаления. Она позволяет, во-первых, экономить площади золоотвала, а во-вторых, делает золу пригодной для вторичного использования в строительстве. Продажа золы идёт непросто, в России пока нет рынка этого материала. Но мы этим много занимаемся, включая активную работу над формированием рынка. Я убеждён, что понятие циркулярной экономики будет набирать всё больше и больше оборотов, в том числе и в России, ведь каждый грамм использованной золы для строительства – это грамм недобытого песка или щебня, запасы которых не бесконечны.
— Вы так гордитесь Рефтинской ГРЭС, а между тем в августе на вашей станции случилось возгорание, в результате чего в ЕЭС России случился масштабный блэкаут. какие выводы руководство «Энел Россия» сделало после этого инцидента?
— В акте расследования Ростехнадзора указано, что в инциденте нет вины эксплуатационного персонала электростанции. Автоматика в отдельных случаях не сработала, а в отдельных случаях сработала на опережение – и отключились блоки. В связи с этим хочу отметить несколько моментов. Во-первых, оперативный персонал Рефтинской ГРЭС сработал очень профессионально, предотвратив потенциальную аварию. Во-вторых, коллеги на станции в считанные часы по заданию «Системного оператора» ввели в эксплуатацию все блоки, вплоть до седьмого. И конечно, очень важный фактор, что никто из персонала станции не пострадал. Все предписания Ростехнадзора мы, безусловно, будем исполнять в полном объёме и в указанные сроки. Другое дело, что мне кажется некорректным считать (и со мной согласны профессионалы), что именно из-за Рефтинской ГРЭС случился тот блэкаут в масштабах первой и второй ценовых зон. На Урале, где находится Рефтинская ГРЭС, не было ни одного случая обесточивания, ситуация развивалась в нескольких тысячах километров от станции – в Забайкалье, Бурятии, Новосибирской области. Почему это произошло – вот вопрос. И тут точно есть основания для анализа и выявления причинно-следственных факторов и у других субъектов энергосистемы.
— Отраслевые эксперты в последнее время обсуждают возможность продажи Enel российских активов и ухода с российского рынка. «Энел Россия» действительно ведёт переговоры, в частности, о продаже Рефтинской ГРЭС?
— В любой стране своего присутствия Группа Enel проводит стратегический анализ своих активов, и Россия не исключение. На самом деле мы сами не инициировали процесс продажи Рефтинской ГРЭС. Здесь необходимо чётко понимать экономический фактор. Допустим, к тебе как к владельцу приходят компании с предложением: «Я готов за сумму X у тебя выкупить, например, машину, которая стоит Y». Любой нормальный управленец захочет проанализировать данное предложение. Мы это и сделали, начав диалог с потенциальными заинтересованными лицами. Но это не был запланированный процесс, это просто ответ на запрос извне. Процесс оценки длительный по времени, поэтому мы не ставим никаких временных рамок и просто продолжаем работать, как и работали.
— На ваш взгляд, всё ли Enel удалось реализовать в России, что хотелось?
— Как иностранный инвестор мы могли бы поучаствовать в технологической революции в сетевом хозяйстве – потребности в этом очень велики. Но по ряду причин ни один генератор, в том числе и иностранный, не может пока в этом участвовать.
— Как вам как глобальной компании работается с российскими властями?
— Объективно в России нам достаточно легко вести диалог с регулирующими органами. Не всегда получается договориться так, как бы нам этого хотелось, но в отличие от многих стран общение происходит открыто и прозрачно. И в этом плане мы чувствуем себя достаточно комфортно. Вообще, приход Enel в Россию был очень продуман. Ещё в 2004 году мы взяли в управление Северо-Западную ТЭЦ, чтобы понять, насколько реально и комфортно можно работать в российских условиях. Спустя три года, в 2007 году Enel первой из иностранных компаний приняла участие в приватизации российских энергоактивов. Она стала владельцем ОГК-5, которая сегодня носит название «Энел Россия».
Выгодная Генерация
— По вашему мнению, каковы сегодня основные направления развития энергетики в мире?
— В развитых и развивающихся странах тренды заметно отличаются. С одной стороны, в развитых странах имеет место известная для России ситуация избытка мощности вместе с низким ростом потребления. С другой – стремительно развивается возобновляемая энергетика, а вместе с ней первостепенное значение приобретает энергоэффективность. В развивающихся странах ситуация выглядит иначе. Там спрос не покрывается предложением, строятся новые энергоблоки – как традиционные, так и ВИЭ. В технологической плоскости в мире основные акценты сейчас делаются опять же на возобновляемую энергетику, на «умные» технологии передачи и распределения электроэнергии, а также на инновационные решения по её хранению, активно развиваются электромобили.
— Как вы думаете, какова будет доля в мировом энергобалансе традиционной тепловой, атомной энергетики, ВИЭ, распределённой генерации в ближайшие десятилетия?
— У каждого государства есть своя собственная энергостратегия, поэтому делать какие-то общие выводы сложно. Но в целом, я думаю, что в ближайшие 10–15 лет тепловая и атомная генерации не уйдут с рынка. Несмотря на это, роль ВИЭ будет неустанно расти, так как мир движется к более чистой и устойчивой энергетике. И этому есть фактические доказательства. Если в 2015 году в традиционную энергетику вложили порядка 130 млрд долларов, то инвестиции в ВИЭ составили в два раза больше – 285 млрд долларов. Важно и то, что из этой суммы порядка 150 млрд пришлось на развивающиеся страны и порядка 135 – на развитые. В десятку стран с наибольшими инвестициями в возобновляемую энергетику попадает не только Китай или Германия с Италией, но и Индия, Чили, Мексика, ЮАР. То есть ВИЭ – это действительно глобальная тенденция. Развитие возобновляемой энергетики стимулируется не только очевидными факторами, такими как необходимость сокращать выбросы СО2 или отсутствие углеводородного топлива в стране. Всем известно, что дефицит электроэнергии можно ликвидировать разными методами: построить атомную электростанцию, тепловую, ГЭС, несколько ветропарков. Однако в случае с АЭС между моментом, когда будет принято решение о строительстве, и днём ввода атомного блока в эксплуата цию пройдёт лет десять. В угольной генерации этот срок составляет около шести лет. При этом рынки сегодня меняются очень быстро – даже не за шесть-десять лет, а за два-три года. Есть примеры, когда инвестор сделал колоссальные инвестиции, а эта мощность уже не востребована. В случае возобновляемой генерации от момента принятия решения до получения первого киловатт-часа проходит два года. Кроме того, электроэнергия, полученная от ВИЭ, дешевеет. А это значит, что она становится всё более экономически доступной. Enel как глобальная компания участвует в различных тендерах – наша география охвата обширна, можно сказать, «от тайги до Британских морей», и уже сейчас мы способны предлагать цену киловатт-часа солнечной или ветровой генераций, конкурентную тепловой генерации, не говоря уже об атомной.
— Enel имеет проекты в области ВИЭ в различных частях мира: в ЮАР, Чили, Индонезии, Замбии. в связи с чем у компании такой широкий территориальный интерес?
— Нам интересны страны, у которых, во-первых, есть программа поддержки возобновляемой энергетики. Пул таких стран за последние пять лет расширился в несколько раз. Причём вдобавок ко всему изменился подход: если раньше страны предлагали фиксированный тариф, то сейчас – и это нас больше устраивает – конкуренцию в рамках тендера с определённым количеством требуемых мегаваттов. Второй критерий – наличие самого возобновляемого ресурса. И третий – в государстве должно быть соответствующее регулирование, которое позволяет иметь прогнозируемый возврат вложенных инвестиций. Комбинация этих трёх факторов и определяет наш интерес к таким, казалось бы, далёким от Италии странам, как Замбия или Индонезия.
— Планируете инвестировать в ВИЭ в России?
— Мы присматриваемся к рынку. Определённый интерес у нас точно есть. Как вы знаете, «Фортум» взял на себя обязательства по строительству ветрогенерации на 35 МВт. Мы надеемся, что у нас будут другие объёмы, побольше, и в возобновляемой энергетике в РФ мы будем в фарватере.
— Русский корнями и душой вы родились и выросли во Франции, при этом вы потомок известного русского дворянского рода. Расскажите о своих предках.
— Мой дед, Владимир Николаевич ЗВЕГИНЦОВ, происходил из старинного дворянского рода. Наша семья была одной из тех, которые составляли опору мощного Российского государства. Для примера: мой прадед одним из первых освободил крестьян от крепостного права. Даже выделил земли, что, к слову, ими поначалу было воспринято с недопониманием. Это нашло отражение в названии поселения, которое образовалось на освобождаемых участках, – Самодуровка. Сейчас оно называется Уютное, располагается в Воронежской области. У нашей семьи были первые водяные мельницы и своя железная дорога, соединяющаяся с основным трактом, мы осуществляли экспорт лошадей. Исторические события сложились так, что моей семье пришлось покинуть Россию. Мои предки уехали во Францию, взяв с собой только пару чемоданов. Но в этих чемоданах была вся наша Россия: документы, письма, фотографии – мы передаём это из поколения в поколение. И в этом есть своя уникальность, так как я думаю, что в мире больше не было такой волны эмиграции, в результате которой по прошествии 100 лет люди по-прежнему считают себя гражданами той страны, откуда уехали.
— Кем вы себя больше ощущаете – французом или русским?
— Мне трудно ответить на этот вопрос. По моим ощущениям я наполовину русский, наполовину – француз. Я представляю себя своего рода мостом, а у каждого моста есть опора – и слева, и справа. Опора, которая справа, в России, она сильнее, я её чувствую на клеточном уровне. И несмотря на то что у меня во французском паспорте прописано имя Стефан, я всё равно себя считаю Степаном Владимировичем.
— Кто ваш любимый русский писатель?
— Если называть какого-то определённого писателя, то это Михаил БУЛГАКОВ. Люблю почти все его произведения – «Мастер и Маргарита», «Собачье сердце», «Роковые яйца», «Записки юного врача». Если же отдельно по произведениям, то я давно читал и обещаю себе, что прочитаю заново, «Смерть Вазир-Мухтара» Юрия ТЫНЯНОВА. Изумительная книга, где описываются последние дни Грибоедова, и язык изложения мне очень нравится.
— У вас в кабинете висит карта с национальностями СССР. для чего она вам?
— Изучение народностей России – это своего рода мой конёк, если хотите, хобби с раннего детства. Смотришь на карту и понимаешь, что Россия – это Вавилонская башня, которая, несмотря на судьбу последней, успешно выстояла. В России можно встретить порядка 130 этносов, которые, как и мы, зарубежные русские, сохраняя свою идентичность, считаются членами единого целого. Эта карта – репринт исторической карты, выпущенной National Geographic в 1976 году, я увидел её впервые в восемь лет и был поражён. Видимо, моя любовь к русской этнографии зародилась именно тогда.
— Какие семейные традиции остались неизменными с давних времён?
— Есть просто российские и русские традиции, не то чтобы семейные. А именно: быть православным человеком, знать свою историю и ценить свою культуру.