20.12.2017 Медиахолдинг «Уфа-пресс»
Владимир Кремер относится к профессионалам, которые двигались снизу вверх по всей карьерной лестнице. Он трудился в башкирской энергетике и в стабильные советские времена, и в эпоху дикого капитализма 90-х, и в период реформирования.
Сегодня Владимир Кремер — главный инженер Башкирской генерирующей компании, на долю которой приходится почти 75% выработки электричества в республике. Опыт и знания моего собеседника позволяют коллегам успешно справляться со многими задачами.
Смена эпох
— Ваша биография подтверждает фразу Наполеона о том, что в ранце каждого солдата лежит маршальский жезл…
— Да, я пришёл на Уфимскую ТЭЦ-2 в 1981 г. дежурным слесарем. Всегда знал, что стану энергетиком… В 15 лет трудно говорить об осознанном выборе, техникум был рядом. Да и отец возил электриков предприятия «Башэлектромонтаж». Брал меня с собой, когда ездил по объектам. Мама – оператор на заводе. Так что о профессии знаю не понаслышке. Окончил учебное заведение с красным дипломом, поэтому однозначно выбрал ТЭЦ. Никогда не забуду 1 февраля 1987 г. Тогда я вторую или третью смену самостоятельно работал машинистом центрального щита управления котлами. Из-за раскрытия газопровода и выхода газа наружу в зоне пожара оказалось два котла. Тогда запомнил, что отвечаешь перед всеми и за всё. Понял меру ответственности, да и ежедневные допросы в прокуратуре вряд ли забудешь.
— Рабочий класс получал больше инженеров, почему решили двигаться выше?
— Да, переход в начальники сопровождался снижением зарплаты и повышением ответственности. Когда предложили стать замначальника цеха, долго думал, зачем мне это нужно. Решил – что-то надо менять в жизни, на этой станции. Согласился. Так получилось, что некому руководить цехом, было несколько крупных аварий и руководство не задерживалось. У начальника цеха, считало руководство, зарплата должна быть соизмерима с директорской, он несёт ответственность за всё. Как командир батальона.
— Что врезалось в память, какие эпизоды?
— Первая авария, о которой я говорил. Потом была попытка уйти на другую станцию начальником ПТО, сказал об этом руководству, мне предложили стать начальником цеха. Значит, подтвердил, что нужен станции. А третье – когда мне неожиданно предложили стать директором предприятия. Проработал в этой должности 10 лет.
— Ваша трудовая деятельность пришлась на смену эпох. Когда было лучше?
— Всегда было нелегко. В СССР была плановая экономика, давали на развитие условных 5 рублей. И этих денег не хватало на всё. Что удавалось из оборудования пробить на заводах, то ты и получал. Сейчас мы тоже возвращаемся к плановости, правда, каждый квартал что-то уточняем. А с развалом страны, в начале 90-х многие считали, что вот он, конец. Финансирования нет, а надо поддерживать в рабочем и безаварийном состоянии сложное оборудование. Без зонтика нельзя было пройти по станции. Всё текло и парило.
— Что помогло выжить?
— Осознание того, что если не будет электричества, наступит дно…
— А как пережили реформы Чубайса?
— Башкирская энергетика одна из последних «распаковалась», разделила сети, сбыт и генерацию. Вместо одной компании появилось несколько. Количество управленцев увеличилось, что, конечно, неправильно. Кроме того, во всём мире стоимость доставки по сетям в цене энергии составляет 15-20%, а у нас больше 50%. Мы электроэнергию продаём по 1,3 рубля за один киловатт-час, а потребители покупают её почему-то по три рубля. Именно разделение привело к этому.
После реформы в плюсе остались те, кто раньше разделился и вошел в программу ДПМ (строительство объектов генерации по договорам предоставления мощности). Они получили гарантию возврата средств, вложенных на строительство электростанций. Судите сами – сегодня на рынке плата за мощность наших станций составляет примерно 114 тыс. руб. за мегаватт в месяц, а новые генераторы у соседей, введённые по ДПМ, получают около миллиона руб.
Это в основном импортное оборудование, обслуживание и ремонт которого стало очень затратным. Поэтому энергетика сегодня – дорогое удовольствие.
Своё лучше
— А есть другой путь?
— Эксплуатировать до момента экономической целесообразности существующее оборудование. И в этом нет ничего плохого. Больше половины его ещё с советских времён. В следующем году мы отмечаем 80 лет Уфимской ТЭЦ-1, её котлам 55 лет.
— Они давно отслужили свой ресурс. За счёт чего удаётся обеспечить их работу?
— Аварийность прямо связана с объёмом финансирования и правильностью его распределения на болевые точки. Абсолютной безаварийности не бывает. Абсолютная величина – это безопасность, она должна быть обеспечена. А надёжность – экономическая величина, которая определяется тем, сколько ты можешь потратить денег.
Вот у советских турбин до 220 тыс. часов парковый ресурс, но работают по 300-500 тыс. Для этого каждые 50 тыс. часов проводятся определённые мероприятия. Оборудование можно поддерживать до тех пор, пока затраты на это не превысят доход, получаемый от него. Тогда его надо модернизировать или вывести из эксплуатации.
— Какое оборудование и новые решения могли бы повысить технологическую эффективность объектов?
— Во времена СССР паротурбинные установки строились с упором на теплофикацию. За счёт попутного отпуска тепла при генерации электричества достигалась экономия топлива. Развитие комбинированной выработки целесообразно и сегодня.
При этом оборудование должно быть всё-таки российское. По программе ДПМ поставили зарубежные газовые турбины, а их эксплуатация и сервисное обслуживание возможны только при высокой цене на КОМ. Сейчас у многих таких объектов завершается срок договора на поставку мощности, после чего они должны работать на «общих» условиях. А это совсем другие деньги. Уже идут разговоры о выводе ряда новых электростанций из эксплуатации. Наша промышленность не умеет делать комплектующие для такого оборудования. Это проблема.
Мы шли по несколько другому пути. Обновляли турбины именно по российской технологии. В своё время пытались помочь в развитии энергостроения Пермскому моторному заводу, УМПО, ставили их агрегаты. Но сейчас оказались у разбитого корыта. У них появились военные заказы. Со своими единичными заказами мы им не интересны. Эту ситуацию надо менять.
Кстати, Затонская ТЭЦ, строительство которой мы завершаем и сейчас приступили к пуско-наладке, всё же попала в программу ДПМ. В конце 2014 г. «Интер РАО» перенесло ДПМ с блока №12 Верхнетагильской ГРЭС. В отличие от коллег из соседних областей, основное оборудование нашей станции было отечественное, правда, из-за неготовности «Силовых машин» договор на сервисное обслуживание ГТУ пришлось заключить с Siemens.
Кадры важны
— В башкирской энергосистеме почти полвека не было запуска новой станции с нуля…
— С 2000 г. мы запустили несколько небольших станций – семь микроГЭС, ветроэлектростанцию «Тюпкильды», Юмагузинскую ГЭС, Зауральскую газопоршневую ТЭЦ и Сибайскую газотурбинную электростанцию. Опыт есть. Правда, все они вырабатывают существенно меньше энергии, чем будет Затонская ТЭЦ с её 440 мегаваттами и 290 гигакалориями в час.
— Кадров хватает?
— Ещё Аристотель говорил: «Молодёжь пошла не та». Приходится её доучивать, не хватает теоретических знаний. Много хороших ребят, но хочется, чтобы их было больше. Сложно с назначением начальников цехов. Тем, у кого есть гонор, не хватает знаний и жизненного опыта в работе с персоналом. У кого знания есть, гонора не хватает. В нашем деле должны совпасть желание и возможности человека.
— Личное время остаётся, как отдыхаете?
— Раньше марки и значки собирал. Сейчас бассейн, театр, дача: кошу траву, собираю яблоки.
— Чем занимаются ваши дети? Пошли по стопам отца?
— Старший сын – начальник ПТО на Уфимской ТЭЦ-3. Младшему – 10 лет. Танцует, творческая личность.
Досье
Владимир Кремер
С1981 г. работал на Уфимской ТЭЦ-2 дежурным слесарем по турбинному отделению котлотурбинного цеха. После службы в армии в 1983 г. вернулся на станцию, прошёл путь от машиниста паровых котлов до директора (с 1994 г). В 2004-2006 г.г. – директор Уфимской ТЭЦ-4. В 2006 — 2010 – главный инженер «БГК», в 2010-2012 годах – гл. инженер «Башкирэнерго». После реорганизации «Башкирэнерго» снова назначен гл. инженером «БГК». Награждён знаком отличия «За самоотверженный труд в РБ».