Силовой остров

14.05.2009 РБК-daily

Интервью с генеральным директором E.ON Russia Power Сергеем Тазиным

Наряду с итальянским энергоконцерном Enel и финским Fortum германский E.ON является одним из трех крупнейших инвесторов в российскую электроэнергетику. В октябре 2007 года концерн приобрел контрольный пакет акций ОГК-4, в которую входят пять электростанций на Урале, в Западной Сибири, Поволжье и центральной части России общей установленной мощностью 8,6 ГВт. ОГК-4 вырабатывает 6% суммарного производства электроэнергии на тепловых электростанциях России. Генеральный директор E.ON Russia Power СЕРГЕЙ ТАЗИН рассказал корреспонденту РБК daily ЛЕОНИДУ ХОМЕРИКИ о стратегии развития компании в России, а также обозначил свой взгляд на ряд насущных для электроэнергетической отрасли проблем, таких как запуск долгосрочного рынка мощности, сохранение темпов либерализации энергорынка и взаимодействие с «Газпромом» по вопросу заключения долгосрочных договоров take-or-pay.

— Сергей Афанасиевич, вызывает ли у вас опасение тот факт, что на совещании правительства 9 апреля были рассмотрены инвестпрограммы только государственных энергокомпаний?

— Это не первое и не последнее совещание. Однако смущает то, что почему-то государственные энергокомпании рассматриваются отдельно от частных. Мы считаем, что для всех должны создаваться равные условия.

— Как в настоящее время вы можете оценить эффект от преобразований в отрасли после ликвидации РАО «ЕЭС России»?

— В последнее время изменений произошло мало. Рынок электроэнергии был запущен еще в 2007 году. Происходит запланированная поэтапная либерализация рынка электроэнергии. При этом нас настораживает задержка с принятием правил долгосрочного рынка мощности. До сегодняшнего дня мы видели несколько концептуальных версий, но не видели серьезного документа, который бы обсуждался.

— Если говорить о концепции долгосрочного рынка мощности, то есть две позиции: потребителей и производителей электроэнергии, принципиально различные в вопросе оценки новой мощности. Как вы думаете, возможен ли компромисс?

— Для государства важно соблюсти границу между интересами потребителей и производителей электроэнергии, создать правила рынка, которые были бы справедливы для всех его участников. Отмечу, что никто из ответственных стратегических инвесторов не ожидает сверхприбылей. Чтобы в будущем привлекать стратегических инвесторов, должна быть адекватная норма рентабельности для наших проектов. По оценке западных экспертов, маржинальное ценообразование на сегодняшний день является наиболее эффективным методом на основании данных анализа многих мировых рынков. Если потребители отстоят только свои требования, что мы увидим через 3, 5, 10 лет? Эти же потребители получат ограничения. Такие проблемы появлялись во многих странах мира. Например, из-за недоинвестирования в электроэнергетику огромный дефицит был в Южной Африке.

— Как лучше всего в сегодняшних условиях договариваться с крупными потребителями?

— Мы хотели бы выйти на долгосрочные договора сроком три—пять лет, в которых будут справедливо отражены интересы обеих сторон. В настоящее время ведем переговоры менее чем с десятью крупными потребителями. Под понятие «крупный», по нашему мнению, подпадает потребитель с ежегодным объемом потребление не менее 1 млрд кВт ч. К сожалению, ход переговоров тормозит неопределенность дальнейшей работы в связи с не вполне ясной государственной политикой в области электроэнергетики. При этом важно четко понять, с каким сегментом потребителей намерена работать компания. Крупные потребители чаще всего либо разобраны, либо сами занимаются своим энергоснабжением. Но на мелкую розницу мы скатываться не будем, это не наш участок как оптовой генерирующей компании.

— Каких персональных мер поддержки ОГК-4 вы ожидаете от государства?

— Помощи мы не ждем, а лишь настаиваем, чтобы были созданы адекватные правила работы рынка электроэнергии и мощности. Когда каждой из компаний приходится ходить просить что-то у государства, это создает неравные условия на рынке.

— Насколько для вас актуальны риски газоснабжения новых мощностей?

— Для нас актуальны риски несинхронизации вводов с темпами реконструкции газотранспортной системы. Риск сдвига сроков ввода пока существует только на Яйвинской ГРЭС. Неизвестна дата, когда будут иметься дополнительные мощности по транспортировке газа. Между тем сам газ мы законтрактовали.

— На совещании у первого вице-премьера Игоря Шувалова, посвященном проблемам розничного рынка, была затронута проблема рынка мощности. Предлагается ограничить конкурентный отбор мощности на следующий год по принципу исключения неэффективной генерации. Как вы относитесь к этой идее и есть ли у вас мощности, которые могут быть не востребованы рынком?

— У нас таких мощностей нет. Но остается вопрос: кто будет платить за консервацию? Нельзя снижать нагрузку на потребителя таким образом. Я сторонник того, чтобы не иметь избытка мощностей. Но согласитесь, если сегодня потребление падает, то через два-три года оно будет расти. И тогда какие мощности мы будем восстанавливать, если демонтируем существующие, которые потребитель, так сказать, не тянет? Тогда кто будет тянуть? Это должно быть согласовано в масштабах всей энергосистемы. Если сегодня компания не проходит конкурентный отбор по каким-то параметрам, то она имеет полное право вывести мощность из эксплуатации.

— В планах ОГК-4 стоит расширение мощностей до 2012 года на 30%. Эти планы были ориентированы на прошлые прогнозы потребления. А сейчас потребление снижается и, по прогнозу правительства, выйдет на докризисные темпы роста лишь в 2012 году. Отразится ли это на ваших планах?

— У ОГК-4 самый большой среди ОГК коэффициент использования установленной мощности. И новые мощности, которые мы планируем ввести в первую очередь на Сургутской ГРЭС-2, будут востребованы. Также необходимо учитывать тот факт, что не вся ранее намеченная в электроэнергетике инвестпрограмма будет выполнена энергокомпаниями. Мы анализируем прогноз потребления в тех регионах, где мы планируем ввод мощностей. Экономическая рентабельность проектов не пострадает, если государство будет придерживаться намеченных темпов либерализации и сделает возможной работу долгосрочного рынка мощности — то, что было обещано инвесторам.

— Многие компании намереваются перенести место строительства новых мощностей. А вы?

— Вряд ли на сегодняшний день такая коррекция насущна для нас. Нам корректировать уже нечего, стройки вовсю идут.

— Почему, несмотря на падение капитализации ОГК-4, E.ON не счел инвестиции в российскую электроэнергетику убыточными?

— Капитализация ОГК-4 не является критерием, по которому следует оценивать инвестиции. Прежде всего по причине малого количества акций в свободном обращении. Оно не всегда адекватно отражает стоимость компании. Мы больше смотрим на способность активов приносить денежный поток. И по итогам 2008 года, и по планам на этот год у нас пока нет никаких предпосылок, чтобы считать инвестиции в российскую электроэнергетику убыточными.

— Какие действия вы предпринимаете для сокращения расходов в условиях кризиса?

— Мы не намерены сокращать инвестиции в техперевооружение и новое строительство. У нас подход рачительного использования ресурсов: финансовых, производственных, людских и природных. Нам досталась лучшая оптовая генерирующая компания из всех. Есть большой потенциал по повышению эффективности работы нашего производства. На 2009 год мы практически не увеличили в денежном выражении наши вложения в техперевооружение, но это не означает того, что мы снизили объемы. Работаем над повышением эффективности работы наших станций. Вкладывая средства в повышение эффективности работы энергетического оборудования, мы также оцениваем, насколько они окупаются. Можно и старую станцию вывести на относительно высокую эффективность, но это потребует больших капиталовложений, и вряд ли потребители захотят за такие деньги покупать электроэнергию. Пользуясь тем, что E.ON имеет большой парк электростанций, большой опыт их эксплуатации, мы перенимаем опыт лучших электростанций и внедряем его в России. Мы планируем в течение ближайших пяти лет перевести ОГК-4 на стандарты работы компании E.ON, вывести ее на новую ступень как организации, так и эффективности работы.

— Недавно правительство приняло сторону энергетиков по вопросу отказа от штрафов за невыборку газа по долгосрочным контрактам с «Газпромом». Насколько своевременной стала эта мера?

— ОГК-4 штрафов за невыборку в первом полугодии не платила. С другой стороны, мера своевременная, чтобы узаконить весь процесс. В будущем штрафы невозможны, и ведется отработка всей системы покупки газа для энергетических объектов. Это не последний шаг в этом направлении. Предстоит также решить вопрос с тем, смогут ли компании продавать невыбранный газ на бирже.

— Как падение потребления электроэнергии отразилось на вашей компании?

— В первом квартале потребление осталось на уровне прошлого года в первую очередь за счет роста спроса со стороны нефтяных компаний. В первом квартале у нас работала выше плана Березовская ГРЭС в связи с маловодным прошлым годом и, как следствие, спадом выработки гидроэлектростанций. Однако по году мы планируем снижение производства электроэнергии от 3 до 5%. Более половины мощности ОГК-4, или 4,8 ГВт, — это Сургутская ГРЭС-2, а там не намечается серьезного спада. Возможно, будет даже увеличение энергопотребления в пределах 1—2% именно по Тюменскому региону.

— Нефтяники ведут с вами переговоры по поводу ввода новых мощностей?

— Мы планируем объем вводов по Сургутской ГРЭС-2 800 МВт. Мы в высшей степени уверены, что весь этот объем будет востребован. Речь идет не только о 2009—2010 годах, а о будущем.

— E.ON планирует наращивать свою долю в ОГК-4 с нынешних 78,3%?

— На сегодняшний день у нас нет планов по наращиванию доли в ОГК-4, и в ближайшее время мы не планируем делать компанию частной.

— Проводите ли вы сейчас численную оптимизацию персонала?

— Мы проводим программу по повышению производительности труда на наших станциях, притом не только в России, но и в других рыночных единицах компании E.ON. По последнему отчету McKenzie, эффективность труда в российской электроэнергетике составляет 15% по сравнению с США. С этой цифрой я полностью не соглашусь. Российская электроэнергетика не так уж плоха, но резервы по повышению производительности труда и общей эффективности работы и управления активами есть существенные. У нас переизбыток как управленческого, так и производственного персонала. Мы не гонимся за численностью и планируем, чтобы при повышении производительности труда люди получали соответствующее вознаграждение. После того как повысится эффективность работы, произойдет повышение средней заработной платы. И произойдет это в течение этого года.

E.ON Russia Power — дочернее предприятие концерна E.ON. После того как в октябре 2007 года E.ON приобрел контрольный пакет акций ОГК-4, E.ON Russia Power отвечает за развитие энергетического бизнеса компании в России. В результате объем генерирующих мощностей E.ON вырос на 8630 МВт, которые вырабатывают современные и эффективные электростанции в динамично развивающихся промышленных регионах России — на Урале, в Западной Сибири, в Поволжье и в центральной части страны.