15.03.2012 Газета «Энерговектор», №4
Иван Грачёв, председатель Комитета Государственной Думы по энергетике, доктор экономических наук, кандидат физико-математических наук
В подходе к экономическим вопросам я руководствуюсь аксиомой, которую более ста лет назад сформулировал экономист с прибалтийской фамилией Сергей Юльевич Витте. Он утверждал, что судьбу любой страны, а это также применимо к отрасли и фирме, если изложить на современном языке, определяют три основных фактора:
• использование естественных преимуществ;
• порядок и ясность в отношениях собственности;
• эффективность механизмов оценивания рыночной стоимости.
В ближайшие 30 лет мировые цены на энергоносители будут устойчиво расти (за исключением, возможно, периодов обострений кризиса), так что тенденция притока сырьевых долларов в Россию сохранится. И возможности проинвестировать все мероприятия, которые потребуются для модернизации российской энергетики, у государства определённо будут.
Энергетические рамки Европы
Важно понимать, что фундаментальные экологические ограничения для энергетики связаны не с углекислым газом, а с возможностью производить и потреблять определённое количество энергии на единицу площади.
В этом смысле такие страны, как Германия и Япония, достаточно близки к экологическим пределам. В десятки раз нарастить энергетические мощности они точно не смогут – ни в производстве, ни в потреблении – при самых что ни на есть суперчистых технологиях. А Россия может нарастить – и в десятки, и в сотни раз. Просто потому, что она огромная.
С учётом сказанного могу утверждать, что Россия будет энергетической супердержавой. Я абсолютно в этом уверен. Не только потому, что природа дала нашей стране огромное количество углеводородов и угля, но и в силу огромной территории, относительно свободной и малонаселённой.
При всех вариантах развития, за исключением самых неблагоприятных, Россия будет для всей Евразии производить газ, электричество, а также чистые жидкие топлива.
С точки зрения долгосрочных перспектив энергетики, перед нашим комитетом стоят следующие основные задачи. Первая – необходимо поддерживать развитие северных и восточных месторождений по различным направлениям, в том числе путём предоставления инвестиционных и налоговых льгот, особенно если методы добычи будут носить инновационный характер. Вторая задача – нужно рассеивать распространённые мифы – в первую очередь среди потенциальных потребителей энергии.
Я имею в виду, например, идеи, которые были в Европе в ходу, о том, что они сумеют российский газ заменить атомной энергией, солнечными зайчиками и ветряными мельницами. Лет семь назад некоторые технически малограмотные европейские парламентарии были в этом абсолютно уверены. Сейчас уверенности поубавилось, но в целом присутствует точка зрения, что они в перспективе смогут преодолеть зависимость от российского газа.
Насчёт атомной энергетики стало ясно: густонаселённая Европа будет сворачивать атомные программы. Я, как физик, знаю, что на базе солнечной и ветровой энергии дешёвого промышленного электричества не будет. Нам тоже важно это знать, но европейцам – ещё важнее. Потому что они вкладывают в альтернативную энергетику большие бюджетные средства, на мой взгляд, абсолютно напрасно.
От 30 до 100 млрд м3 российского газа ежегодно дополнительно к текущему потреблению потребуется Европе в ближайшей исторической перспективе. После прошедшей холодной зимы, я думаю, в Европе поймут, что это реальность, а не домысел.
Второй миф, который в Европе господствует и поныне: можно снизить цены на газ и другие энергоносители, если до предела либерализовать рынок, то есть перейти от долгосрочных контрактов к спотовым сделкам.
Бывая в Европейском парламенте, я пытаюсь там донести мысль о том, что колебания цен на нефть, с которыми так или иначе связаны цены на газ, неизбежны. Соответственно, любой технический и фундаментальный анализ рынка на десятилетнем интервале покажет, что при десятикратном ценовом разбросе на полностью либерализованных рынках риски для инвесторов окажутся абсолютно неприемлемыми, чтобы делать крупные вложения на десятилетия вперёд. В таких условиях северные проекты по добыче газа и нефти никогда не будут реализованы в полных объёмах, необходимых для того, чтобы гарантировать должный прирост поставок. Мне представляется, что некоторые европейские парламентарии уже начинают это понимать.
На чём стоим
Базовая идея реформы электроэнергетики подразумевала, что если государство не в состоянии должным образом инвестировать в энергетику, необходимо отдать её в частные руки. Придут частные инвестиции, появится конкуренция, начнут снижаться цены. Эта идея, на мой взгляд, изначально была абсолютно утопической. На самых первых слушаниях в Думе около десяти лет назад я показал, что существует гигантский разрыв между капитализацией компаний и стоимостью строительства и ремонта энергетических систем.
Капитализация на рынке в пересчёте на киловатт установленных мощностей сегодня колеблется в районе 300 долл. А расходы на строительство генерирующих объектов достигают 3000 долл. за киловатт. В разговорах с профессионалами я узнаю, что строящиеся ТЭС в России уже не вписываются в 4500 долл. за киловатт. Имеющийся десятикратный разрыв ни в каких прогнозах и ни у каких профессиональных аналитиков не будет ликвидирован за 10–15 лет. Это означает, что стимулов для частных вложений в строительство генерирующих мощностей сегодня нет и быть не может. Отдачу на вложенный капитал получить невозможно (если, конечно, у инвестора нет побочных целей и расчёта на дополнительные эффекты). Соответственно, нет и должных частных вложений.
С населения собрать требуемые суммы через повышение тарифов тоже невозможно. Просто потому, что таких денег у населения нет.
За годы реформы капвложения в энергетику по факту на 85–90% были государственными, даже если не учитывать затрат на ремонт Саяно-Шушенской ГЭС. Частные вложения значимой величины не составили. Конечно, есть исключения из правила: некоторые компании действительно инвестируют в приобретённые генерирующие мощности и электрические сети. Следуя подходу С. Витте, отмечу, что в целом сложившаяся ситуация рождает абсолютно неверные отношения собственности. Когда основной вкладчик – государство, пакеты акций не перераспределяются, а прибыль получают частные структуры и частные лица, включаются извращённые рыночные механизмы. Наиболее рациональная стратегия у собственника в такой ситуации – амортизировать имеющееся и выводить прибыль. Что, в основном, и делается.
Владимир Путин в декабре прошлого года рассказал, что в половине проверенных Министерством энергетики компаний основная часть прибыли через офшоры выводилась за границу. И это не проблема правоохранительных органов. Это – следствие абсолютно ненормальных отношений собственности, которые заложены неверной реформой. И я, как председатель профильного думского комитета, должен попытаться из сложившейся ситуации найти выход на более естественную и правильную дорогу. Мы понимаем, что точка возврата пройдена, что восстановить прежнюю централизованную энергетическую систему невозможно.
Поэтому мы вынуждены искать какие-то варианты, которые позволят в значительной степени централизовать сети и генерирующие мощности, не прибегая к революционным мерам.
Это направление плановой работы комитета на достаточно отдалённую перспективу.
Ценовая альтернатива
За период реформы энергетики цены на электроэнергию в долларах выросли в 12 раз, превзойдя американские и среднеевропейские. Это означает, что их дальнейший рост, а он планируется, абсолютно недопустим. Потому, что он гарантирует уничтожение практически всей несырьевой промышленности страны – за редкими исключениями, связанными, например, с информационными технологиями. Следовательно, необходимо ввести закон об ограничении на повышение тарифов сверх уровня инфляции. Вопреки распространённому мнению, это не популистский предвыборный приём, а абсолютно необходимое решение. Если будет предлагаться такой законопроект, наш комитет его поддержит. На благо России.